5

Всегда сложно что-то говорить о книгах, на которые уже написано столько рецензий, что можно издавать отдельным томом. Обычно я в таких случаях убиваю ваши глаза филологическим анализом, но, боюсь, что сейчас это не представляется возможным. Ошибочно будет воспринимать эту книгу только лишь как художественное произведение - это, скорей, ловушка, в которой очень легко увязнуть. Ну, действительно - автор создает реальность со своими алгоритмами, нечетко нарисованными правилами и неписаными законами, и ей ничего не стоит вплести в себя и читателя.
Не поэтому ли рецензии пестрят фразами типа "дом меня пустил", "я хочу здесь жить" и прочим в этом духе? Нет, товарищи, я не хочу здесь жить. Мне это разве что в страшном сне приснится. Это же, мать его, детский дом инвалидов! По-моему, слишком дорогая цена за то, чтобы стать свидетелем парочки неподтвержденных чудес. Почему не действующим лицом? А потому что где уровень Слепого и Табаки и сколько читателям до него прыгать? Рядовые же дети, не бессмертные, всемогущие мэтры, тоже не очень-то близко ко всему этому допущены.
С другой стороны, и порядки, царящие в этом заведении, меня удивляют не меньше. Воспитатели шугаются своих воспитанников, при шмоне из комнат уносят электроплитки, но не трогают выпивку, откуда-то у них взялось кафе с настоящими деньгами и наркотой, по ночам ведутся бои без правил до смертельного исхода, девчонки спокойно могут спать в мужских спальнях со всеми вытекающими, при том подростки на автомате цитируют греческих философов, французских декадентов и черт поймет кого еще - даже я таких не знаю. Иногда с трудом вообще понимаешь, что происходит.
Первые 200 страниц были самыми непростыми. Оно, конечно, здорово, интересно, временами смешно, однако, встречая все эти многочисленные намеки на мистику, замираешь и пытаешься понять, что же это вообще было? Неужели эти несчастные создания настолько сошли с ума, что пытаются придумывать параллельные реальности, паранормальную сторону своего интерната, одушевляют Дом, превращая его в Обитель, а самих себя - в полубогов? Спасаются этим, чтобы не свихнуться еще сильнее? Потом я махнула рукой и перестала задумываться об этом, и читать без критиканства оказалось не в пример проще и приятнее, а потом оказалось, что мистика походу реально имела место быть. В принципе-то, я не против.
Потом начинает проклёвываться ключевая интрига, накаляются страсти, у автора появляется дурная привычка оставлять за собой кучу недоговоренностей и открытых вопросов. А потом я поймала себя на мысли, что походу влюбилась в кое-кого из персонажей. Подумав, я поняла, что он очень похож на кое-кого из моей реальной жизни. После чего в душе моей зашевелились дурные предчувствия, и анализу подверглись все остальные - ну, так и есть. Почти каждый из главных героев напоминал мне чем-то тех или иных знакомых. И, ручаюсь, не во мне тут дело - любой из читателей, если только он не живет полным затворником, разберет персонажей на составные части, приложит их к людям своего круга, и всё идеально совпадёт. Сами по себе-то их характеры достаточно яркие, а уж, волей-неволей видя в них что-то знакомое, читатель начинает чувствовать себя кхм... как дома, так сказать. А учитывая всю тысячу страниц, расстаться будет крайне непросто. Уж не знаю, проявление ли это таланта или спекулирование чувствами - решать вам.
А вот на финишной 400страничной прямой я сдалась, мои мыслительные способности отключились абсолютно. Этот хаотически скачущий калейдоскоп эпизодов, чужих сознаний и историй, по самый верх пропитанный мистическим пафосом и эмоциями на грани надрыва, болезненное восприятие и противопоставление Дома и мира за железной оградой, как мира живых и мира мертвых, и невысказанные намёки, что от этой смерти можно сбежать в другую смерть... Это слишком похоже на мою собственную жизнь, точнее, отдельные ее моменты, чтобы можно было поверить. Я на миг потеряла бдительность, это меня и сгубило.
И, если обычно Дом, прежде чем впустить, от всей души прикладывает тебя мордой об косяк, а только потом милостиво открывает двери, то меня, получается, об косяк долбили, втаскивая внутрь, потому что я упиралась всеми щупальцами, потом переломали всё, чем можно было упираться, проелозили мной по полу, разбрызгивая кровь по стенам, а потом усадили в угол, перевязали голову полотенцем и оставили отходить. Дураком я буду, если останусь тут еще хоть на одну минуту. Нет, честно, от одного этого места у меня мороз по коже и нереально страшно. Пусть тут крутые персонажи, пусть между ними завязываются совершенно параноидальные отношения, но это потакание моим слабостям не сможет замаскировать все ужасы. А еще все эти недосказанности - может быть, они и были в духе книги, но я очень не люблю такое. И про взаимодействие с наружным миром хотелось бы побольше, и про некоторых героев тоже. Но, если рассказывать о том, что интересно мне, и опускать то, что мне не интересно, это будет уже что-то совершенно другое.
Я долго думала, сколько звезд поставить, несколько раз меняла своё мнение, но в итоге сдалась - пусть будет пять. Как произведение оно очень хорошо. Язык хороший, стиль необычный, персонажи яркие, пафосу - утонуть можно. Но всё равно очень страшно, и я упорно не понимаю, как можно хотеть здесь жить.
А после того, как я дочитала эту книгу, поняла что она мне напомнила - пластинку в испорченном граммофоне. Можно сколько угодно раз переставлять иглу в разные места, заставляя звучать куски мелодии в совершенно произвольном порядке, видимом лишь тебе, но рано или поздно послушная техника откажет, и раз за разом игла будет соскальзывать с дорожки, возвращаясь к началу отрывка, повторяя его, бесконечно, один раз, другой раз, десятки раз, пока заезженная пластинка не начнет крутиться в инфернальном темпе, извлекая из себя ужасные тягучие звуки. Таких замкнутых на себя и на безысходность сюжетов не должно быть. Это страшно и очень больно, ведь даже самая счастливо прожитая жизнь, подсунутая повторно, оборачивается ночным кошмаром, а если это еще и добровольно... Не знаю, мне сложно такое понять, я в ступоре и ужасе. Это всё, конечно, очень здорово, но собирать свои мозги по стенкам - занятие не из приятных.