4.5 Конфетки-бараночки

Владимир Алексеевич Гиляровский, он же "Дядя Гиляй", около 40 лет до революций 1917 года проработал корреспондентом московских газет. Как утверждает в своих воспоминаниях брат А.П.Чехова Михаил Чехов - Гиляровский был из тех, кто знал в Москве всех, а все знали его. Конечно, насчет всех это преувеличение, но мы понимаем, что хотел сказать Михаил: Гиляровский имел множество связей практически во всех слоях московского общества - от властных структур до хитровского жулья. Это было следствием, с одной стороны, его крайне общительного сангвинического характера, а с другой - требованием его профессии.

Гиляровский работал московским городским репортером, в чьи обязанности входило освещать самые яркие и скандальные события старой столицы. Поэтому в сфере его интересов оказывались налетчики, банкиры, артисты театров, рыночные торговцы, рестораторы, студенты, воры, банщики, сыщики, проститутки, извозчики, сторожа - короче, все, у кого можно было поживиться подробностями городских событий и происшествий.

А "Москва и москвичи" является собранием очерков, написанных в разные годы, и отредактированных для общего издания их под обложкой одной книги. Поэтому и создается ощущение, что Гиляровский писал только о негативном, можно часто слышать такие упреки в его адрес. Но возьмите сегодняшнего городского репортера и отследите его контент, вы удивитесь, но, несмотря на то, что со времен, описанных дядей Гиляем, прошло больше 100 лет, ежедневная репортерская тематика почти не изменилась - убийства, пожары, ограбления, грязь, скандалы - только вместо извозчиков теперь водители автомобилей.

Москва златоглавая, звон колоколов,
Царь-пушка державная, аромат пирогов.
На проспектах и улочках в этот праздничный день
Продают сладки булочки, покупай, коль не лень.

А вот антураж и дух старой Москвы в книге Гиляровского передан сочно и натурально, чувствуется глаз очевидца.Вообще, подобные книги сильны мелкими деталями, которые невозможно ни придумать, ни предугадать, их можно знать только наверняка. И здесь писатель выступает ценнейшим свидетелем того, что было, эпохи, навсегда ушедшей от нас, со всеми её особенностями, теми, о которых можно пожалеть, и теми, исчезновению которых можно только обрадоваться.

Большой объем книги отводится под темы, связанные с московской преступностью. Одна из самых интересных глав посвящена знаменитой Хитровке, где, кстати, у Гиляя тоже было полно связей. В книге он описывает случай, как у одного из его друзей, которого он привел на Хитровку "на экскурсию", увели пальто, писатель не называет имени пострадавшего, однако, в своих воспоминаниях Михаил Чехов, о котором я уже писал, признается, что этим экскурсантом был он. Так вот, Гиляровский включил свои связи и через час пальто было возвращено его владельцу.

Помню тройку удалую, вспышки дальних зарниц,
Твою позу усталую, трепет длинных ресниц.
Всё прошло, всё умчалося в бесконечную даль,
Ничего не осталося лишь тоска да печаль.

Другой яркий случай, описанный в очерке "Кружка с орлом", перемещает читателя на Цветной бульвар, где существовала еще одна бандитская "малина". Здесь жизнь Гиляровского подверглась нешуточной угрозе, и снова спасло его знакомство с хозяином "заведения". Бандитских логовищ в Москве конца позапрошлого века было немало, по иронии судьбы, одно из них существовало на Лубянке.

Интереснейшие очерки посвящены московскому студенчеству, студенческому общежитию Ляпина, столичным художникам, их знаменитым "средам". Очень познавательный очерк о московских банях, об интереснейшем "банном" мире второй столицы, о становлении шикарных Сандунов. Трактирная жизнь тоже очень колоритно описана. При всем при этом в каждый очерк включены аппетитные истории, очень напоминающие анекдоты, как, например, история про купца Филиппова о том, как он придумал булочки с изюмом. В каждом таком случае можно усомниться, а точно так ли это было? Но давайте не будем столь строги к человеку, который писал в годы, когда почти вся информация распространялась преимущественно с помощью сарафанного радио, он продает нам клубничку за то, за что купил. Подумайте, ведь даже сегодня, когда навалом каналов, дублирующих распространение информации, полным-полно различных непроверенных фейков.

Сединою покрытая величаво стоишь
И веками воспетая Русь святую хранишь,
И плывёт звон серебряный над великой страной,
И звенит звон малиновый над родною Москвой.

На что еще обратил внимание, так это на некоторую географический ареал, в рамки которого попадают практически все очерки, собранные в книге. Создается впечатление, что Гиляровский в основном вращался в кругах центра, севера и востока столицы. Так, есть очерки о районах Таганки и Сретенки, есть очерки о центре - Китай-город, Театральная площадь, но львиная доля - это Тверская и все, что к северу от неё - Трубная, Неглинная, Цветной бульвар, Сущевка - эти района описаны очень подробно и со знанием дела. В то же время о Замоскворечье или Арбате в книге даже не упоминается. Правда, лично мне такой перекос был только на руку, поскольку я живу совсем рядом с подробно описанными районами, поэтому я не просто читал, я еще сравнивал внутренним взором современный облик знакомых мне улиц и зданий с тем, который вырисовывался из описаний Гиляровского.

Что слегка расстроило, это то, что Гиляровский восторгается переделками старой Москвы в 30-е годы, которые он уже застал. Он приветствует снос старых зданий, переделку улиц, их переименования. Я ему в этом случае совершенно не верю, думаю, это было вынужденное проявление лояльности советской власти, на которое ему пришлось пойти, чтобы книга была издана. Не мог человек, настолько влюбленный в "ту Москву", без слёз наблюдать за её уничтожением, одна Сухарева башня чего стоила. Конечно, город не может не развиваться, и приходится идти на какие-то компромиссы примирения старого и нового, но уничтожение исторических памятников - преступление при любой власти и любой идеологии. Так что, уважаемый Сергей Семёнович, будьте бережнее к тем реликвиям старой Москвы, которые, несмотря ни на что, еще радуют наши глаза.

Конфетки-бараночки, словно лебеди саночки,
Эй, вы, кони залётные, слышна песнь с облучка.
Гимназистки румяные от мороза чуть пьяные
Грациозно сбивают белый снег с каблучка.