5 Только видимость одна

В само понятие - «ряженый» Антон Павлович вкладывает, как мне представляется два смысла:
1) Одетый в необычную одежду;
2) Договорённый, обусловленный.

Ещё я бы добавил бы, судя по тексту произведения, это человек выдающий себя за кого-то другого, но сам при этом им не являющийся.

Чехов приводит несколько сценок, в которых показывает своё отношение к этому понятию – «ряженый».

Среди вечерней пёстрой пьяной толпы, двигающейся со смехом, говором и приплясыванием, «унтер» набрасывается на маленького солдатика в старой шинелешке с требованием отдать ему честь. Но всё заканчивается громким всеобщим смехом, так как солдатик говорит, что они ряженые.

В ложе театра сидит роскошно одетая молодая барыня. Внешне она выглядит красиво и богато, но в душе сама женщина думает о себе, как о ряженой, так как барон вот-вот сойдётся с другой, а её оставит ни с чем.

Ещё в одной сценке Чехов показывает толстяка во фраке за карточным столом, который ведёт яркую жизнь, тратя деньги налево-направо. Но о себе он думает - "Я ряженый. Наедет ревизия, и все узнают, что я только ряженый!.." Точнее было бы сказать, что это человек, запутавшийся в выборе средств для обогащения, проворовавшийся, вор, казнокрад.

И совсем уж не подпадает под понятие - «ряженый», на мой взгляд, последний пример Чехова. Он показывает храм – театр, на котором написано: "Сатира и мораль". Представления в нём вызывают большой ажиотаж, организаторам текут крупные доходы, «пишут длинные рецензии, много аплодируют и редко шикают...» По мнению Антона Павловича «этот храм ряженый», а за вывеской скрывается: "Канкан и зубоскальство". Как мне представляется, речь идёт о фальшивом, лживом искусстве, точнее, имитации искусства, где за громкими вывесками, блестящей мишурой и проплаченными статьями скрывается пошлость и пустота.

Фраза – «По деревне идет пьяный мужичонка, поет и визжит на гармонике. На лице его пьяное умиление. Он хихикает и подплясывает. Ему весело живется, не правда ли? Нет, он ряженый. "Жрать хочется", - думает он».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 442