5

Ну что скрывать – открывая эту книгу, я думала что это – автобиографическая повесть. Мне всегда была симпатична Екатерина Рождественская и я бы с удовольствием почитала о ее детстве, о семье, о родителях*… Это совсем о другом.

Прежде, чем говорить о главном, хочу отметить удивительную объемность и осязаемость написанного. Старая Москва конца 60-х выпирает со страниц романа, реальная, настоящая. Дворовые тетки, гоняющие подростков, но по сути добрые и внимательные. Дворовые пьяницы, заботливо оберегаемые жильцами. Недавние солдаты, прошедшие войну и не такие уж старые, сохранившие рыцарское отношение к слабым и обиженным. Двор – как семья. Сейчас покажется выдумкой. Но было.

У Нинки , пожалуй, счастливое детство. Правда, родители разбежались и мама привела нового мужа, но не в нем дело. И пусть она его не полюбила, но сосуществовали они вполне мирно, он конечно нудный, но правильный мужик. И мама у нее хорошая. И папа хороший, хоть и живет теперь далеко. И двор хороший, родной, и тетки лавочные знакомые, хоть и ворчливые, но двор держат в порядке. И вообще Нинка взрослая. Мама с отчимом могут вечером куда угодно пойти, она и одна не побоится вечером остаться, она не маленькая, ей одиннадцать. И на окне решетки стоят, а то первый этаж, кто его знает.

Страшное вошло в жизнь незаметно. Чей-то настойчивый взгляд, странный мужчина, который смотрит на нее жадными масляными глазами, тихий шепот, проникающий до печенок – подойди к окошку, Ниночка… протяни ручку, Ниночка… малы-ы-ы-ш…вот хорошо…. И неловко, и странно, и маме не пожалуешься – ну ведь глупости какие. Она же большая девочка, мама не поймет. Вот оно – «мама не поймет»! Родители не понимают своих детей, не понимают их страхов. Начинают высмеивать, упрекать в выдумках, и весь этот ужас таится где-то в глубине и не находит выхода.

Это и правда жутко – читать о том, как сексуальный психопат преследует девочку. Настойчиво, неумолимо, изобретательно. Страшно. Мне, взрослому человеку – страшно. Потому что я понимаю, каково это – чувствовать себя беззащитной и беспомощной, совсем одной в большой уютной квартире с любящей мамой, в родном с детства дворе. Ночные ужасы, приводящие к постепенному распаду личности, да-да, это так и начинается. Вспомнила историю Алины Вазнис в Александра Маринина - Посмертный образ , все оттуда же, из детства, когда в нужный момент не пришла помощь.

Финал…. Ну, хорошо, если все обошлось бы. Но ведь не обошлось. И рубец, грубый шрам на душе на всю оставшуюся жизнь. И ужас вернулся. Как я боялась этой самой последней страницы, как хотела другого!

Берегите детей. Вспоминая Бакмана - Мы не можем защитить своих детей, но надо стараться. Или мы не родители.

* А автобиографическая повесть у нее тоже есть - Екатерина Рождественская - Жили-были, ели-пили. Семейные истории