5

Великолепная книга от великолепного исследователя, хоть и именуемого профессиональными историками популистом. Пусть популист, зато благодаря ему мы узнаём о вещах, за которыми сами никогда бы не полезли в пыльные фолианты и забытые документы.

Но несмотря на все достоинства есть у этой книги один очень существенный недостаток. Ошибка ли, опечатка ли, но приведшая в заблуждение огромную массу народа (и вот тут минусы популистики и вскрываются).

Всем известно, что Николай II отрёкся от престола в вагоне своего поезда, находившегося на путях железнодорожного вокзала Пскова. Но когда однажды я привезла своего тогда ещё даже не жениха, а просто любимого человека, весьма подкованного в исторических науках молодого человека, в родной свой город Псков и похвасталась тем, что вот такое историческое действо у нас в своё время свершилось, он посмотрел на меня, как на полоумную, и возопил о том, что отречение на самом деле произошло на станции Дно, что в Псковской области. Пришлось показывать памятную табличку на стене вокзала, но и тогда сомнения его не покинули. А пару лет назад мы обнаружили, что и таблички уже нет, а в Дно установлен памятный знак в честь того, что Николай II именно там подписал своё отречение.

Табличка в Пскове, если мне память не изменяет, уже вернулась, но памятный знак в Дно так и остался. И теперь не всем уже известно, что Николай II отрёкся от престола в Пскове, многие свято полагают, что произошло всё в Дно. А всё почему? А всё потому, что об этом в своей книге написал Эдвард Радзинский. Популист настолько авторитетный, что к его словам прислушались даже муниципальные власти города Дно, поторопившись установить свой памятник. Не заметив даже противоречий, мелькающих относительно спорного места в самой книге. Мы вот с мужем всё собираемся уважаемому Эдварду Станиславовичу написать с целью исправить-таки злосчастную ошибку, но руки пока так и не дошли.

Ну а теперь, собственно, к фактам. Слова ведь - это всего лишь слова.

Итак, из книги: «1 марта, среда. Ночью повернули с М(алой) Вишеры назад, так как Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь» (Из дневника Николая II). Утром, когда проснулся в Пскове, Николай II узнал, что ехать некуда.

А это уже ремарка Радзинского: "Да, все свершалось быстро… Этот непроходящий ужас: Аликс, одна с больными детьми, и он, запертый в поезде на станции Дно (каково название!)".

Чтобы не возникло предположение, будто отречение вырвано, Николаю II предложили поставить под ним не то истинное время, когда он его подписал, а то, когда он сам принял это решение… И он согласился. И подписал: «2 марта, 15 часов», хотя на часах уже была полночь.

Из дневника, 2 марта (окончание):
«Из ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный Манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, трусость и обман».

То есть, следуя логике Радзинского, Николай II подписал отречение на станции Дно в полночь, а уже в час ночи выезжал из Пскова. Даже сейчас ехать на поезде от Дно до Пскова не меньше 3 часов. А царский поезд смог преодолеть это расстояние менее, чем за час? Да даже если бы каким-то образом и успел, какой смысл проезжать мимо Дно в Псков, потом возвращаться туда, подписывать отречение, возвращаться в Псков и выезжать уже из Пскова?

Но к чему домыслы, когда можно обратиться к свидетельствам очевидцев?

1) "Как я сказал выше, свитский поезд шел сзади «собственного», но на ст. Дно, которую прошли совершенно спокойно, мы обогнали царский поезд, дабы к Пскову подойти раньше.
Когда мы проходили на ст. Дно мимо «собственного» поезда и некоторые из нас стояли на площадке вагона, то дворцовый комендант вышел из своего вагона, стал на подножку, приветливо помахал нам рукой и улыбаясь громко крикнул в мою сторону: «Надеюсь, вы довольны, мы едем в Псков». ...
Первое марта, проклятый и позорный день для России, уже кончался, когда мы после 7 часов вечера стали подходить к древнему Пскову. ...
К 12 часам мы вернулись в поезд и узнали, что Родзянко не может приехать на свидание к государю императору, а к вечеру в Псков прибудут член исполнительного комитета Думы В. В. Шульгин и военный и морской министр временного правительства А. И. Гучков....
Вот собственно с формальной стороны и все, что произошло на свидании депутатов Думы Гучкова и Шульгина с его величеством 2-го марта в Пскове". (Генерал-майор Дмитрий Николаевич Дубенский, чиновник канцелярии министерства двора, описывавший в издаваемых периодически книжках пребывание государя в действующей армии)

2) "К генералу Рузскому и его прежнему, до генерала Дашлова, начальнику штаба генералу Бонч-Бруевичу его величество, как и мы все, относился с безусловно меньшим доверием, чем к своему начальнику штаба, и наше прибытие в Псков явилось вынужденным и совершенно непредвиденным при отъезде.
Тогда была послана и новая телеграмма Родзянко, уведомлявшая о перемене маршрута и снова предлагавшая ему выехать навстречу в Псков. В этом городе находился штаб северного фронта, генерала Рузского, и оттуда можно было связаться прямым проводом с Петроградом, ставкой и Царским Селом и выйти, наконец, из той тревожной неизвестности, которая нас окружала с вчерашнего вечера....
Наступило утро 3-го марта. Наш поезд, вышедший в три часа ночи из Пскова, уже двигался по направлению к Могилеву, в ставку". (Полковник Анатолий Александрович Мордвинов, флигель-адъютант царя)

3) "Я расскажу вам подробно весь ход событий, сопровождавший отречение царя. Я знал 28 февраля, из телеграмм из Ставки, что царь собирается в Царское Село. Поэтому для меня совершенной неожиданностью была полученная мною в ночь на 1-е марта телеграмма с извещением, что литерный поезд направился из Бологого через Дно в Псков.
Он передал мне подписанную им телеграмму об отречении; я положил ее в карман и вышел, чтобы, придя в штаб, отправить ее. Совершенно неожиданно в штабе мне подали телеграмму за подписью Гучкова и Шульгина с извещением, что они в 3 часа 35 мин. дня выехали во Псков.
Пребывание царя во Пскове было известно всем, но поразительно, с каким хладнокровием и невниманием на сей раз отнеслось к этому факту население и войска. Царь часто гулял совершенно один по перрону вокзала, и никто из публики не обращал на него внимания. Время он проводил исключительно в кампании нескольких сопровождавших его свитских генералов. Я лично, как я уже сказал, избегал долго оставаться в его обществе, и наши беседы с ним носили чисто деловой характер". (Генерал Николай Владимирович Рузский, генерал-адъютант, главнокомандующий Северным фронтом (из беседы с журналистом В. Самойловым об отречении Николая II))

4) В. В. Шульгин, ездивший вместе с А. И. Гучковым в Псков для переговоров с бывшим императором Николаем II, передает следующие подробности об обстоятельствах, при которых произошло отречение:
– Необходимость отречения, – рассказывает В.В. Шульгин, – была единогласно принята всеми, и только исполнение этого решения затягивалось. А.И. Гучков и я решили отправиться в Псков, где по полученным Исполнительным Комитетом Гос. Думы сведениям, в это время находился царь.
Около 10 часов вечера мы приехали в Псков, где предполагали первоначально переговорить с генералом Н. В. Рузским, который был извещен о нашем приезде. (Василий Витальевич Шульгин, депутат, член исполнительного комитета Думы, монархист, участник белого движения)

5) "Я знал, что со стороны некоторых, стоящих на более крайнем фланге, чем думский комитет, вопрос о добровольном отречении, вопрос о тех новых формах, в которые вылилась бы верховная власть в будущем, и вопрос о попытках воздействия на верховную власть встретят отрицательное отношение. Тем не менее, я и Шульгин, о котором я просил думский комитет, прося командировать его вместе со мной, чтобы он был свидетелем всех последующих событий, – мы выехали в Псков. Я телеграфировал в Псков генералу Рузскому, о том, что еду; но чтобы на телеграфе не знали цели моей поездки, я пояснил, что еду для переговоров по важному делу, не упоминая, с кем эти переговоры должны были вестись. Генерала Иванова мне не удалось тогда увидеть, хотя дорогой пришлось несколько раз обмениваться телеграммами; он хотел где-то меня перехватить, но не успел, а вечером, 2-го марта, мы приехали в Псков. Я хотел сначала повидать генерала Рузского, для того, чтобы немножко ознакомиться с настроением, которое господствовало в Пскове, узнать, какого рода аргументацию следовало успешнее применить, но полковник очень настойчиво передал желание государя, чтобы я непосредственно прошел к нему". (Александр Иванович Гучков, лидер партии «Союз 17 октября», член Думы, военный и морской министр Временного правительства)

6) "Утром 1/14 марта от председателя Государственной Думы получена была телеграмма, что в Псков, куда выехал со станции «Дно» государь император, отправляется депутация от имени комитета Государственной Думы в составе А. И. Гучкова и В. В. Шульгина, что им поручено осветить государю всю обстановку и высказать, что единственным решением для прекращения революции и возможности продолжать войну является отречение государя от престола, передача его наследнику цесаревичу и назначение регентом великого князя Михаила Александровича.
После приезда государя в Псков генерал Рузский доложил ему все телеграммы". (Генерал Александр Сергеевич Лукомский, генерал-квартирмейстер Ставки, генерал-лейтенант, видный деятель белого движения)

7) Герцог Н. Н. Лейхтенбергский при низложенном императоре Николае II нес обязанности флигель-адъютанта в дни государственного переворота. Он дежурил в последние две недели при царе и был свидетелем всего происходившего, как в ставке верховного главнокомандующего, так и в Пскове в момент отречения царя от престола.
"Мы приехали в Псков 1-го марта. Сейчас же по приезде в царский поезд пришел ген. Рузский с докладом. Я нес тогда дежурство. В момент прихода Рузского в свитском вагоне был ген. Воейков". (Герцог Николай Николаевич Лейхтенбергский, флигель-адъютант, полковник, пасынок Николая Николаевича)

8) "Прошли два томительных дня. Пожар в Петрограде разгорался. Движение царского поезда по Московско-Виндавско-Рыбинской дороге, переход на восток на Николаевскую дорогу, возвращение на «Дно»; движение на запад на Северо-Западную дорогу; прибытие в Псков. Пребывание в Пскове. Отречение". (Генерал Николай Михайлович Тихменев, начальник военных сообщений, генерал-майор)

Такое вот собственное небольшое историческое (псевдо)исследование... :-)