4 Розовые очки от красной заразы

Первое знакомство с автором и сразу точное попадание. Об Ирвине Шоу, конечно, много слышала, но априори считала его скучным и занудным (ага, лёгкость построения ложных корреляций))) спасибо однофамильцу).

"Растревоженный эфир" захватил буквально с первых строк. Никогда особенно не интересовалась паникой Америки перед "красной заразой", разве что пару комедий на эту тему смотрела. А тут прям увлеклась, удивилась и прониклась.

Главы семейств покупали газеты на уличных лотках и, засунув под мышку, несли эту отраву домой, чтобы распределить очередной заряд злобы, выпущенный журналистами, между своими близкими.

Параллельно еще читала Тендрякова, где описывается то же самое время, 50-52-й год. И это было как новости из двух разных галактик. У каждой свой чертополох под хвостом и крупные тараканы в голове - но почему-то с иногалктическими корнями. У Шоу "русские делают бомбу, они несут свет справедливости, они упыри, они мудры с отдельными недостатками в виде лагерей", и Тендряков бубнит "мы не допустим в стенах института низкопоклонства перед деградирующим искусством Запада…" И эти люди друг друга боятся. Тут начинаешь понимать, как рождаются мифы.

Вера в Бога или вера в государство либо государственное устройство пугает меня и, будь у вас хоть капля здравомыслия, пугала бы и вас, потому что так или иначе вас попросят умереть за государство, то ли борясь с ним, то ли защищая его. Единственный выход, единственная возможность выжить — ни во что не верить. Ни в нашего Бога, ни в наши идеи, ни в наших людей, ни во что. Очень важно не иметь твердых убеждений, не создавать себе кумира, который могут оскорбить, которому могут угрожать, который придется защищать…

У Шоу было много длинных агит-речей от разных персонажей и, как ни странно, они читались с большим интересом. Возможно, опять же на волне усталости и раздражения от советских лозунгов. И американские патриотические речёвки (да и методы травли) скорее похожи на то, что говорится в России сейчас, чем на то, что говорилось в те же 50-е в СССР (сужу по книгам, конечно). Может быть, поэтому и книга так подействовала.

Милая, наивная Китти, она все еще думает, что живет в мире, где можно вызвать полицию.

Я собиралась ставить ей твёрдую десятку. Всё испортила последняя глава. Арчер Клемент, главный герой, не понравился мне с самого начала, но на оценку это никак не влияет, персонаж имеет право на свою личность и своё жизненное кредо. Сильно не по душе мне пришлась транслируемая через Клемента мысль, видимо, абсолютно естественная для американцев, о роли женщин в этом мире.

Пару лет назад увидела США в первой десятке стран, опасных для женщин. Индия, Иран, Судан и так далее - и вдруг США. Удивилась. Мне пояснили, что это из-за диких законов об абортах и уголовной ответственности за выкидыш. Я даже не подозревала, что существует такой идиотизм и было интересно, с какого перепоя в голове политика рождается подобная статья. А это обычное американское мировоззрение.

— Это свидетельство того, что я никчемная жена. Все эти последние месяцы, когда они так мучили тебя, я тебе ничем не помогала. Наоборот, только осложняла тебе жизнь. Присоединилась к ним. Тоже мучила тебя. Думала лишь о себе. Чего я только не наговорила о тебе, Вике, Нэнси. Как это у меня повернулся язык? Как ты теперь сможешь жить со мной?

Китти действительно считает себя виноватой, эгоистичной и не оправдавшей доверие плохой женой! Арчер ей не противоречит. Нормальное положение дел в американской семье.

— Ты слишком строга к себе. — Арчер и сам не верил своим словам.

А я всю книгу ждала, когда до него дойдёт, что он свинья и рохля. Заботится только о своей работе, своем представлении о жизни и себе. За что и получает заслуженные орехи. И выбило меня из приятного отношения к книге то, что бедная Китти оказалась вдруг виновной в глупости мужа, оказалась не жертвой его безалаберного, равнодушного к ней поведения , а плохим беременным костылём для мужа, защищающего свои розовые очки. Дико, что это в порядке вещей.

И всё-таки Ирвин Шоу весьма меня заинтересовал, знакомство продолжится.