4

С именем Хэмингуэя у меня связана одна забавная история. Как-то, в англоязычном летнем лагере, мне во время викторины попался вопрос: "Кто написал "Старик и море"?" Решив, что это такой своеобразный перевод названия сказки "Золотая рыбка", я уверено ответила: "Пушкин". Было стыдно. Но восполнить пробел в образовании я решила только сейчас, спустя два года. Итак, мои впечатления.

Фиеста (И восходит солнце)

Послевоенная Европа, алкоголь, проститутки, прожигание жизни. Что-то мне это напомнило. Но вот герои едут в знойную Испанию, и чувство дежавю забыто.
Фиеста - время корриды. До недавнего времени я была уверенна, что коррида - это такое красивое представление, навроде танца пасодобль, где уже много веков никто никого не убивает. Но оказалось, что это довольно жестокое развлечение. Почему же людей до сих пор влечет смотреть на кровавые ужасы? Наверное, потому, что быки, волы, матадоры - всё это так похоже на нашу, человеческую жизнь.

- Быков по одному выпускают из клетки в корраль, а волы поджидают их и не дают бодаться, а быки кидаются на волов, и волы бегают вокруг, как старые девы, и стараются унять их.
- А они бодают волов?
- Бодают. Иногда бык прямо кидается на вола и убивает его.
- А волы ничего не могут поделать?
- Нет. Они стараются подружиться с быками.
- А на что они вообще, волы?
- Чтобы успокоить быков, не давать им ломать рога о каменные стены или бодать друг друга.
- Приятное, должно быть, занятие быть волом.

Бык испытывает желание убить, только когда он один.

Сложно сохранить человеческое лицо, когда тебя охватывает ревность. Ты либо впадаешь в неудержимую ярость, как бык, либо становишься жалким волом, который ждет подачки. На фоне этих людей-животных мне очень и очень симпатичен главный герой. Он из тех, кто не смотря ни на что остается верным другом, способным подставить плечо. В нем всегда можно быть уверенным.

Прощай, оружие!

Если честно, я так до конца и не определилась со своим отношением к данному роману. Проблема в том, что я долго не могла поверить тому, о чем читала. Всё - и любовь, и дружба, и даже воина - казалось мне какой-то нелепой игрой, придуманной людьми и тщательно ими же поддерживаемой.

Я знал, что не люблю Кэтрин Баркли, и не собирался её любить. Это была игра, как бридж, только вместо карт были слова

Только при приближении героя к линии фронта меня на время покидало чувство недоверия, но стоило ему вернуться к более или менее размеренной жизни, как все начиналось вновь. Может быть, это оттого, что опасность для жизни счищает с человека всю напускную шелуху и оставляет его настоящим, без прикрытия наигранности.

Я создан не для того, чтобы думать. Я создан для того, чтобы есть. Да, черт возьми. Есть, и пить, и спать с Кэтрин.

Вышесказанное не относится к заключительной, пятой части. Этот совсем короткий фрагмент - настоящая волшебная сказка, с заснеженными горами, теплым глинтвейном, маленьким уютным домиком и потрескивающими поленьями в камине. Но у сказки страшный и совсем не сказочный конец. Почему Кэтрин умирает? Почему маленькая Кэтрин оказывается мальчиком и не делает в своей жизни не единого вздоха? Наверное, потому, что Хэмингуэй в первую очередь реалист, и он знает, что хотя в жизни и может произойти сказка, но долго она длиться не будет, как бы этого нам ни хотелось.

Старик и море

Притча. Притча о старости. О том, какой должна быть настоящая достойная старость. Не озлобленной и немощной, а мудрой и согласованной с природой, со всем окружающим миром. Старик знает море, и, главное, он его любит всем сердцем.

Старик же постоянно думал о море, как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки, - что поделаешь, такова уж её природа.

Любит он и Большую Рыбу, своего соперника и, в тоже время, друга.

Но ведь это была такая спокойная и сильная рыба. Она казалась мне такой бесстрашной и такой уверенной в себе.

И ужасно жаль, что им так и не пришлось дойти вместе до берега. Однако, несмотря на эту неудачу, надежда остается, благодаря Мальчику, который, возможно, всего лишь ведет игру, когда говорит о предстоящих выходах в море, но, все равно, от прочтения последних строк остается теплое чувство.

Рассказы

Рассказы чудесны. Особенно "Индейский поселок", "Убийцы" и "Там где чисто, светло", небольшие мимолетные зарисовки, которые вовсе не проиграли оттого, что не стали частью романа.
"Отцы и дети", "О писательстве", "Снега Килиманджаро" совсем другого рода. Их читать сложнее, нужна предельная сосредоточенность, чтобы уследить за потоком мыслей и воспоминаний. От последнего рассказа в сборнике осталось тяжелое впечатление.