4

Начало книги заставило меня недоумевать. Я никак не могла понять, какую именно страну и какой год описывает автор? Вроде бы, все очевидно, говорит о сталинской России. Но описание тюрьмы выглядело слишком мягким для нее, местами напоминавшем царские порядки. Поэтому я некоторое время сомневалась. Быть может, это тюрьма у немцев? Или в какой-нибудь из стран советского блока? Впрочем, автор избегает прямых названий. Сталина будет всегда называть Первым, на остальных будет только намекать. Кого он прячет за своими намёками? Троцкого, Зиновьева, Каменева? Он не назовёт ни одной известной фамилии. И будет работать с вымышленными героями.
Потом я поняла, в чем дело. Автор книги - немец, в русской тюрьме он не сидел, отсюда и ряд фактических неточностей. Но дело не в них. Своей задачей он ставил нечто совершенно иное. СССР привлекал его как родина революции. Как место, где было множество патриотично настроенных людей, которые ради своей идеи взялись за оружие и прошли огонь и воду. И вдруг такой ряд открытых политических процессов, где эти люди, один за другим, начинают каяться и сознаваться в прегрешениях, в измене основной линии партии. Как такое может быть? Чем это вызвано?
Нет, он не верит в такую массу измен. Но чем смогли сломить этих закаленных борцов революции в тюрьме? Ведь им же не привыкать, сидеть в тюрьмах, работать на каторге, терпеть пытки врагов. Поэтому книга полна философских размышлений, как постепенно наш герой приходит к мысли о том, что ему надо покаяться в том, чего не делал, что все это ради партии, это нужно именно ей. Он всегда готов был отдать за нее жизнь, вот она и требует ее сейчас, хотя и в таком искаженном виде. И следователь доведёт до этого самосознания своего подзащитного не с помощью физического насилия, а максимально "гуманными" методами: резким светом лампы в глаза, лишением сна и строгими, хотя и весьма извращенными, логическими заключениями.
Видим мы и как сменяются поколения, как меняется мораль. Что есть понятие о чести для офицера, как оно видоизменилось для выживаемости революционера, и что от него осталось среди нового поколения комиссаров, пришедших из необразованных крестьян на смену прежним. Их выживаемость уже переходит в приспособленчество, понятие морали стирается до полного исчезновения и легко заменяется партийными лозунгами, которые тоже весьма недолговечны и переписываются каждые полгода.