5

«В 1996 году четырнадцатилетний Барри Лукайтис взял в заложники целый класс в Мозес-Лейке, Вашингтон, и убил учителя и двух учеников. Годом позже тринадцатилетний Троннил Мангум застрелил одноклассника, задолжавшего ему 40 долларов. В следующем месяце шестнадцатилетний Эван Рамзи убил директора школы и ученика и ранил еще двух учеников в Бетеле, Аляска. Той же осенью шестнадцатилетний Люк Вудем убил свою мать и двух учеников, ранив семерых, в Перле, Миссисипи. Два месяца спустя четырнадцатилетний Майкл Карнел застрелил троих и ранил пятерых учеников в Падьюке, Кентукки. Следующей весной, в 1998 году, тринадцатилетний Митчелл Джонсон и одиннадцатилетний Эндрю Голден открыли огонь по своей школе, убив учителя и четырех учеников и ранив десятерых, в Джонсборо, Арканзас. Через месяц четырнадцатилетний Эндрю Уэрст убил учителя и ранил трех учеников в Эдинборо, Пенсильвания. В следующем месяце в Спрингфилде, Орегон, пятнадцатилетний Кип Кинкел убил своих родителей, а затем двоих учеников и двадцать пять ранил. В 1999 году и всего лишь через двенадцать дней после четверга восемнадцатилетний Эрик Харрис и семнадцатилетний Дилан Клиболд заложили бомбы в своей школе в Литлтоне, Колорадо, застрелили учителя и двенадцать учеников и двадцать три ранили, а затем застрелились».

Это не пустые слова выдуманного литературного мирка, это реальные имена и факты. И если в строке поиска Википедии ввести слова «массовые убийства подростками», то возникает огромное число ссылок. Что должно было пошатнуться в мире, чтобы в течение какой-то пары лет единственным доступным способом самовыражения детей стало насилие? Массовое насилие? Что стало причиной, толчком, точкой отсчета этого безумного, жестокого срыва? Свободное обращение оружием в Штатах? Или популяризация насилия с помощью фильмов и компьютерных игр? Или повальное увлечение взрослой части населения карьерой и предпринимательством, что не позволяло уделить даже крохи внимания своим детям?

Это страшная книга! Страшная! Страшная!!! Что может заставить ребенка убивать? Убивать зверски, спланировано, методично? Убивать своих друзей, убивать тех, с кем бок о бок проводил много лет, с кем играл на школьном дворе, кого любил? Что толкает детей нажать на спусковой крючок ружья? Я боюсь сказать «наших» детей, как будто умышленный пропуск этого местоимения сможет защитить от проклятья…

Что происходит в семьях после катастрофы? В тех, где одинокий заяц с потрепанным ухом так никогда и не дождется свою светловолосую хозяйку, где в коридорах никогда больше не прозвучат звонкий детский смех и нетерпеливое «почему»? А в тех, где запавшим глазам матерей придется пробиваться сквозь холодный металл тюремных решеток, а окоченевшим от холода рукам нервно теребить ручки изношенных пластмассовых стульев?

Больно. Жутко больно было пропускать через себя каждое слово этой книги, каждую фразу, каждую остро заточенную метафору. Кем может стать ребенок, которого не хотела собственная мать? Которая вместо того, чтобы утешить его во время плача, отворачивалась и бросала агрессивные взгляды? Которая никогда не брала своего ребенка на руки? Да и как такое возможно? Неужели можно ненавидеть прикосновение крохотных ладошек?

Слишком много вопросов. Слишком много… И ни одного ответа. Правда один ответ все-таки был дан главным героем – причина всего этого жуткого представления всего лишь в желании привлечь внимание родной матери. Последняя страшная попытка.

«Когда ставишь спектакль, не расстреливаешь публику».