4.5 Пожилой весельчак и 20 кило алюминия

Отличная беллетристика. Без авторских загонов (ну, почти), без мучительного поиска завершения саги, просто новый, еще не имеющий заданного финала рассказ. Оттого читается с удовольствием, даже несмотря на то, что все ходы и мизансцены (можно даже воспользоваться хоккейным термином «микроотрезки») ужасно узнаваемы – построение сюжета у Акунина не меняется, хотя, возможно, это и привлекает.

Трудно судить о достоверности Японии, что немного до революции Мэйдзи, что в начале 1920-х, но в целом полотно выглядит узнаваемым – Акунин рассказывает нам о такой стране, какой мы готовы, даже ждем видеть Японию. Опять же, кто сказал, что это плохо? Сам Маса, однако, так обрусел, что постоянно закрывает глаза и представляет Россию, обзавелся самоваром, русскими винилами и время от времени ест русскую еду, без удовольствия, но с ностальгией. Речь его изобилует русскими поговорками и пословицами, только вместо хрена – васаби, etc.

В обоих временных срезах герои пользуются кротовыми норами в зданиях, проникая куда угодно. Тут просто невозможно не вспомнить Месс-Менд , где эта особенность была столь же важной для сюжета. А Япония 20-х похожа и на ту Японию 30-х, которую старался нарисовать Крахт в Мертвых , в этом плане они с Акуниным совпали.

При всей простоте сюжета надо сказать, что в этот раз натяжек и роялей в кустах почти не было, наоборот, в какой-то момент, когда вокруг Масы и атамана Семенова роились и Танака, и якудза, и японская контрразведка, и японские же коминтерновцы, стало действительно интересно, без всякого ностальгического снисхождения. Может ведь, если захочет.