5 Что может быть хуже домашнего тирана

Что-то нет положительного героя – отца из двух последних рассказов «Отец» и «Отец семейства». Если в первом старик-папаша совсем деградирующая личность, спивающийся алкоголик, то во втором Степан Степанович Жилин семейный тиран, терроризирующий родных после хорошего проигрыша или после попойки. Да-а-а, тяжёлая ситуация с отцами у Антона Павловича.
«Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?» (Грибоедов А.С.)

Собственно, весь рассказ посвящён описанию пасмурного настроения Степана Степановича. «Вид у него кислый, помятый, разлохмаченный; на сером лице выражение недовольства: не то он обиделся, не то брезгает чем-то. Он медленно одевается, медленно пьет свое виши и начинает ходить по всем комнатам». Далее начинает придираться ко всем домочадцам – «Желал бы я знать, какая ссскотина ходит здесь и не затворяет дверей?... Шляются тут... дармоеды!... Я не бранюсь, а говорю…»

Занимается поучением жены – «Занялась бы чем-нибудь, матушка, чем сидеть этак, сложа руки, и на спор лезть! Не понимаю этих женщин, клянусь честью! Не по-ни-маю! Как они могут проводить целые дни без дела? Муж работает, трудится, как вол, как ссскотина, а жена, подруга жизни, сидит, как цацочка, ничего не делает и ждет только случая, как бы побраниться от скуки с мужем. Пора, матушка, оставить эти институтские привычки! Ты теперь уже не институтка, не барышня, а мать, жена! Отворачиваешься? Ага! Неприятно слушать горькие истины?» Читать противно, а слушать эти оскорбления бедной женщине каково?!

Во время обеда очередь доходит до семилетнего сына Феди – «Ешь! Держи ложку как следует! Погоди, доберусь я до тебя, скверный мальчишка! Не сметь плакать! Гляди на меня прямо!» Заплакавшего мальчика домашний тиран отправляет в угол – «У меня, брат, не будешь шалить да плакать за обедом! Болван! Дело нужно делать! Понимаешь? Дело делать! Отец твой работает и ты работай! Никто не должен даром есть хлеба! Нужно быть человеком! Че-ло-ве-ком!»

Подробности сцен издевательства над родными и их морального унижения зарвавшимся мучителем Чехов приводит в таких подробностях, что возникает уверенность – написано с натуры. Или Антон Павлович был свидетелем подобных выволочек, или ему самому в детстве доставалось…
«Выспавшись после обеда, Жилин начинает чувствовать угрызения совести. Ему совестно жены, сына, Анфисы Ивановны и даже становится невыносимо жутко при воспоминании о том, что было за обедом, но самолюбие слишком велико, не хватает мужества быть искренним, и он продолжает дуться и ворчать...»

Извиниться перед родными – это ниже его достоинства… Наследующий день, Степан Степанович, как ни в чём ни бывало, общается с сыном – «Что у вас нового, молодой человек? Живешь? Ну, иди, бутуз, поцелуй своего отца». Только ребёнок получил уже отравляющую порцию страха по отношению к своему родному отцу. Эти детские травмы ещё отзовутся в его будущей жизни.

Фраза – «Ты знаешь, мерзкий мальчишка, сколько ты мне стоишь? Или ты думаешь, что я деньги фабрикую, что мне достаются они даром? Не реветь! Молчать! Да ты слышишь меня или нет? Хочешь, чтоб я тебя, подлеца этакого, высек?»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 359

Источник