4.5

Помню, как после обличительных статей глубоко уважаемого мной Чуковского, я в своё время так сильно устыдилась из-за своей детской привязанности к книгам Чарской, что не хотела к ней больше прикасаться. Как же так, столь любимая книжка о жизни девочек в институте благородных девиц не должна была никого оскорбить, она не то что не соответствовала канонам классической девичьей литературы - она некоторые книги этой категории превосходила.

Потом уже я узнала и о принижении Чарской в литературных кругах, и о советской цензуре, и о буквально вычеркивании одной из самых популярных писательниц того времени из истории. Очень больно осознавать, что если бы не это самое стирание, те же Записки стали бы частью русского литературного канона, точно так же как Маленькие женщины - американского. За что только не нападали на эту книгу - за сентиментальность, неправдоподобность и вычурность (помимо религиозных и политических аспектов конечно). Но извините пожалуйста, меня прямо передергивает от этих обвинений. Сколько бы я ни читала самых известных зарубежных детских книжек того времени - Поллианна, Маленькие женщины, Таинственный сад - во всех них порой виден такой перегиб с морализаторством, религиозностью и показательным хеппи эндом, что Записки просто рядом не стояли. Почему я не могу увидеть в них этой наигранности? Почему мне так интересно наконец увидеть, как жили девочки, школьницы, в то время в Российской империи, а не где-то далеко за океаном. Я всегда любила все эти истории про школы-интернаты, где можно было увидеть множество отношений между детьми, а тут ещё и родной сеттинг соизволил вырасти из ниоткуда. Я так же не вижу никакой романтизации данных заведений - выписаны и жестокие преподаватели, и суровые порядки, и несправедливость со стороны детей и взрослых. Ну как тут можно это не любить, в русском каноне и так мало книг для детей, а особенно для девочек, что ничем, кроме неприязни ко всему чисто феминному я эти все "литературные" нападки объяснить не могу.

И вот именно в Записках присутствует эта сладкая горечь, эта неизбежность трагедии и конца детства. Именно здесь очень трогательно описана именно девичья дружба, так запавшая мне в душу. Уверена, в Нину Джаваха были влюблены многие дети, запоем читавшие книги Чарской, а взрослые серьезные литераторы только качали головой и не понимали, как это можно так проникнуться историей двух девочек, живущих в далеко не идеальном, но уже таком родном институте. Это так сильно напоминает историю публикации Маленьких женщин, что плакать хочется. А эта книга лучше. Просто вот лучше, и вы меня не переубедите.

Источник