4.5

Когда-то давно я читала "Портрет Дориана Грея", и была весьма недовольна, что автор лишь вскользь упомянул о пороках, которым предавался Дориан, и не раскрыл тему. Тогда я подумала, чтобы было бы неплохо почитать о том, что именно делал Дориан и что заставляло стареть его портрет. Ну вот, желания сбываются, рано или поздно, так или иначе, и тогда, когда это уже нафиг не нужно.
Представьте себе романтический язык 19 века, с заламываниями рук, стенаниями к небесам, глубокими вздохами, пафосными речами, трепещущими ресницами и прочими прелестями. А теперь представьте себе жесткую порнуху, этим романтическим языком написанную. Вот эта тоненькая книжка - это череда подробнейших постельных сцен, изредка перемежающихся дурными предчувствиями, клятвами в любви и рассуждениями о музыке и картинах. Из глубокого и вечного тут постоянно повторяется мысль "а что плохого мы делаем, в чем наш грех?". И это, пожалуй, единственная мысль, которая периодически заставляла меня переставать ржать над чудесными описаниями крошечных раскрытых губок фаллоса и жгучих капель страсти. Особенно шикарны тут диалоги: "Кто сделает милость и слегка увлажнит и смажет края?" или "Ваш рот пылает! Вы высасываете мой мозг!"
Чувствую себя тупой лошадью, которой дали максимально откровенное и интимное произведение о чувствах и большой любви, а она только погыгыкала, потому что "ыыыы... фаллосы..." Но эти обороты реально были смешными, честно-честно.
Зато на примере этой книги можно наглядно изучать, что такое "любовь автора". Часто встречаю такую характеристику других книг, мол, какой-нибудь автор не любит своих героев, или в какой-то книжке не хватает авторской любви. По "Телени" очень хорошо видна разница. Описания секса с женщинами тут просто чудовищные. Это похоже на чувство, когда хочешь посмотреть эротическое видео, а тебе в подборке попадается что-то с максимально криповым названием, заставкой и описанием, и после этого ты уже вообще ничего не хочешь. Все волоски, крохотные ягодки и отверстия зада перестают быть прикольными и становятся отвратительными. Зато когда герой наконец-то дорывается до мужского тела, эти обороты приобретают даже некую поэтичность. Интересный эффект, конечно.
Из забавного тут еще представления о физиологии, например, клитор, орошенный слезами собственной росы, или наивные представления автора о том, что "молочно-белая жидкость, копившаяся долгие дни, вырвалась наружу и обильными потоками устремилась в глубины женского чрева", так вот, что именно извержение этой "молочно-белой жидкости" доводит женщину до оргазма.
Из забавного, но при этом отвратительного: рассуждения героя о том, что является большим грехом - изнасиловать служанку и обречь ее на воспитание ребенка и вечный позор или погубить свою бессмертную душу сексом с мужчиной. Жутковато становится, когда осознаешь, что герой реально сидел и думал над такими вещами, что было такое время, что кое-где и до сих пор это время продолжается и такие выборы встают.
Но вообще книга удивительна в том плане, что все еще может шокировать. Казалось бы, я читатель из 21 века, со свободным доступом к интернету, которого ничем уже не удивишь. Но мои глаза как полезли на лоб во время первой сцены в борделе с тремя стремными проститутками, так и не возвращались на место до самой последней страницы. Пожалуй, сейчас такое можно увидеть где-нибудь в глубинах двача. Ну, или я все-таки неискушенный наивный пучок перьев.