5 Красота не спасёт этот мир

Успешная топ-модель Шэннон Макфарленд попадает в отделение неотложной помощи больницы Ла-Палома. Шальная пуля в буквальном смысле снесла девушке половину лица, повредив также речевой аппарат. На модельной карьере поставлен крест, люди при встрече старательно отводят глаза, а дети при виде Шэннон просто напросто ударяются в истерику. Красавец-жених красиво исчезает с горизонта, а в романтической перспективе лишь навязываемые заботливой медсестрой юрист без носа, дантист с обмороженными руками, миссионер с чёрными пятнами на лице от тропического грибкового заболевания и механик без щёк и рта, уничтоженных кислотой. Знакомство в клинике с великолепной, харизматичной Бренди Александер даёт Шэннон надежду на новую жизнь. А тёмная вуаль, под которой Шэннон скрывает своё изуродованное лицо, позволяет ей стать невидимкой, неразрешимой энигмой, примерить на себя любую роль. Отправляясь колесить по стране, продавая украденные в выставленных на продажу богатых домах "колёса", Шэннон, Бренди и их таинственный спутник перепробовали бесчисленное количество ролей, чтобы запутать полицию и избежать преследований. Но скрыться от себя они так и не смогли.
Назвать это произведение просто детективом язык не поворачивается, настолько необычно и комплексно выстроена линия повествования. Знакомые с творчеством Паланика не удивятся гремучей смеси из семейной драмы, гомосексуализма, смене пола, наркотиков, запретных связей, социальной агрессии, лёгких денег, пластической хирургии и человеческих страстей. "Невидимки" относятся к раннему творчеству автора, но уже здесь его стиль вполне узнаваем. Приводя пример абсурдности философии саморазрушения на конкретно взятых примерах, автор с художественной точностью открывает нам вполне банальную истину о человеческой зависимости от общественного мнения и о тленности внешнего лоска.
Само повествование скачет во временных отрезках с резвостью бешеной белки. И если в иных случаях между "до" и "после" проходит хотя бы одна глава, то иногда читателя катапультирует в другую временную реальность с разницей в одну строчку. Правда, надо признать, к этой карусели быстро привыкаешь: очень уж ладно пишет мистер Паланик.