4 Пара лет одиночества

Открывая книгу латиноамериканского автора, получившего Пулитцеровскую премию по литературе, ожидаешь... на самом деле, трудно сказать, чего именно ожидаешь. Так уж вышло, что образы, с которыми я ассоциирую литературу стран Латинской Америки, как и у многих читателей постсоветского пространства, во многом навеяны "святой троицей" магического реализма - Маркесом, Борхесом и Кортасаром. Возможно, это говорит обо мне, как о поверхностном читателе. Но, видимо, авторы западного полушария, чьи страны расположены к югу от экватора, и сами отдают себе отчёт в том, что выросли из "маркесовской" шинели. Какую книгу из тех широт не открой - волей-неволей вновь окажешься в дождливом Макондо.

Впрочем, рассуждения в географическом дискурсе требуют точности - а потому нужна поправка. Джуно Диас - выходец из Доминиканской республики, а острова Карибского моря - это во многом отдельный мир, застывшей на стыке орбит двух миров - американского и латинского. Отсюда то самое пресловутое "одиночество", доведенное до мрачного фатализма историческим фоном повествования - мрачными годами диктатуры Трухильо, который, кажется, вобрал в себя все худшие черты латиноамериканских "эль президенто". Мощный контраст - свободная Америка, где тщетно пытается найти себя Оскар Вау, толстый неудачник, неуклюжий гик, неисправимый мечтатель. Но родовое проклятие доминиканцев, именуемое фуку, конечно, оказывается сильнее. Такое смешение магического реализма с грубой, страшной реальностью.

"Короткая и фантастическая жизнь" интересна не сюжетом, нет. Это - страстный и идущий от сердца манифест свободы, это воплощенный в прозе плач о своей родине, которая так и не смогла преодолеть тяжелое наследие диктатуры. Да и сумеет ли когда-либо? Диас пессимистичен и потому довольно зол. Но он пишет сочно и доходчиво, язык его прозы - причудливое смешение доминиканских словечек, гиковского вокабуляра и именослова американского масскульта. Далеко не каждого русскоязычного читателя завлечет эта книга. Но, в то же время, решение Пулитцеровской комиссии вполне понятно - глядя на Оскара Вау и осознавая как его различия, так и сходство с собой, американский читатель, безусловно, сможет узнать что-то не столько о далеком острове в Карибском море, сколько о себе самом.