3

Наверное, Пэм Дженофф - очень хорошая мать (у неё трое детей)...
Возможно, она неплохой специалист в той области, которой профессионально занимается...
Скорее всего, она добрый и отзывчивый человек...
Беда в том, что Пэм Дженофф не писатель. И роман "История сироты" с литературной точки зрения вышел довольно посредственный. Кроме того, в его русскоязычном издании к довольно топорной авторской манере повествования добавился ещё и отвратительный перевод. В итоге читать эту книгу можно, лишь заставив себя думать исключительно о сюжете и не придираясь к словам. И если вас не коробит от фразы "сильная челюсть, лишь немного омрачённая раздвоенным подбородком" - смело читайте эту книгу (я не могла себе представить челюсть, омрачённую подбородком: наверное, у меня слегка закоснелые взгляды на жизнь).
Сюжет произведения практически полностью отражён в аннотации, и, должна признаться, он действительно интересный. Молодая девушка из Голландии по имени Ноа, которую родители выгнали из дома за связь с нацистом, спасает еврейского ребёнка из вагона с обречёнными на смерть малышами. Её с младенцем подбирает передвижной цирк, в котором Ноа знакомится с воздушной гимнасткой Ингрид. До недавнего времени Ингрид являлась женой офицера Рейха, но, поскольку при этом не переставала быть еврейкой, с мужем ей пришлось развестись.
Ну чем не захватывающий сюжет? И читала я роман довольно быстро (правда, постоянно вспоминая Янычара из фильма "72 метра" с его фразой: "Когда я читаю, что ты написал, я чешусь в самых нескромных местах!") Но вот беда: поскольку я не принадлежу к числу тех, кто воспринимает сюжет произведения отдельно от языка, которым оно написано, роман не тронул меня абсолютно. И для этого была ещё одна причина.
Приведу отрывок из интервью с автором романа:

"Мой интерес ко Второй мировой войне восходит к событиям двадцатилетней давности, когда меня отправили в Краков (Польша) в качестве дипломата госдепартамента США. Так вышло, что я стала плотно работать над вопросами, касающимися войны и некоторых выживших после Холокоста. Этот опыт сильно повлиял на меня и вдохновил на писательство.
Также я считаю, что этот период — благодатная почва для рассказчика. Моя цель как автора — перенести своего читателя на место протагониста, заставить читателя задаваться вопросом: «А что бы сделала я?» Война с ее жуткими событиями и необходимостью делать решительный выбор — идеальная обстановка для этого".

И вот тут мне стало тошно. Тема Холокоста - это не "благодатная почва для рассказчика". Это катастрофа, это страх, боль, это что угодно, но не то, чем считает её Пэм Дженофф. Война не может и не должна быть "идеальной обстановкой" ни для какого выбора. И мы, знающие об этой войне только по книгам (в лучшем случае - по хорошим книгам), никогда не сможем ответить на вопрос: "А что бы сделала я?" Это госпожу Дженофф кто-то обманул...
Для меня же, прочитавшей немало книг на военную тему, до сих пор самым пронзительным и страшным произведением остаётся шолоховская "Судьба человека". Так уж вышло...