4 Судьба советника

«Подобное вознесение свидетельствует о гибкости социальной системы того времени, которую часто считали абсолютно закостеневшей»

(С. 309).

Мариньи запомнится всем как герой талантливого цикла «Проклятые короли» Мориса Дрюона. А факты и научная истина, как правило, не интересуют широкую аудиторию. Жан Фавье – учёный, и его книга – это труд историка.

Несмотря на сухость стиля то, что изложено на страницах монографии «Ангерран де Мариньи, советник Филиппа IV Красивого», представляет ценность для всех неравнодушных к французской истории XIII – XIV веков. Истинная роль коадъютора в политической системе королевства в версии Фавье оказывается сложной в нюансах и довольно скромной в общем государственном масштабе. Она не столь очевидна и велика, как описывает её Дрюон: все-таки в романах много упрощений и вольных интерпретаций, неизбежных в художественной литературе. Намекну, что даже внешность Мариньи была иной…

Коадъютор был действительно талантливым политиком аристократического, пусть и не очень знатного, происхождения, выдвинувшимся в момент очередного поворота политики Филиппа IV. Тогда на смену угрозам и пыткам пришли более мягкие дипломатические ходы. Одновременно возвышение Мариньи и его успехи неизбежно привели к зависти со стороны членов королевской семьи и высшей знати, так что падение советника после смерти загадочного молчаливого короля было предрешено (расследование деятельности коадъютора началось ещё при жизни Филиппа Красивого).

Фавье совершенно иначе, чем Дрюон, описывает короля Людовика Х, а также его братьев, находившихся на стороне главного врага Мариньи, Карла Валуа. Людовик, судя по фактам, не был истериком и садистом, но унаследовал всё страшное лицемерие своего отца: при всех симпатиях к Мариньи он вынужден был избавиться от коадъютора, делая уступку знати.

Тело казнённого советника с 30 апреля 1315 года провисело два года (!) на виселице Монфокона. Один раз оно оказывалось на помосте – воры украли одежду Мариньи, но потом его вновь водворили на место.

Карл бы сдох,
Если бы его вновь не вздернули,

- по мнению Жоффруа Парижского (С. 299).