3 Сентиментальные барышни зарыдают

Как, нет, ну как за столько лет не научиться распознавать настолько "женские" книги? Аннотация представляет роман как исторический с библейскими мотивами (моё любимое сочетание магии с серьёзной литературой). История фараона Мернефты, при котором Моисей (Мезу) вывел евреев из Египта, якобы правдивая, но с неземной любовью и внезапными открытиями... Автор - "первая леди научной фантастики", заслуженно забытый творец бестселлеров конца 19 века. А в результате? У Крыжановской получилось лишь одно: обмануть мои радужные ожидания.

Разочарования начались почти сразу. Из трёх рассказанных историй собственно фараону и пророку не посвящена ни одна. Худо-бедно по теме пришлась лишь последняя, но и там Египет остался лишь приятным фоном для совершенно левых героев. На деле из всего обещанного осталась на месте лишь любовь, не неземная, а глупая и совершенно не реалистичная; на ум приходят разве что любовные романы для домохозяек, но и такие книги должны содержать что-то кроме наивной романтики.

Термутис. Первая история - история рождения Мезу - с остальными никак не связана. Это пролог, из которого мы узнаём отношение автора к пророку и формируем впечатление о роде литературы, к которой имели (не)счастье прикоснуться. Дивной красы благородная дева, дочь фараона, сестра фараона, которая томится от ухаживаний богатого египтянина, встречает молодого еврея со жгучими очами. Она бледнеет и худеет с каждым днём, страдая от разлуки с любимым, пока не обретает счастье тайных свиданий. Пара встреч - и благовоспитанная дева уже не дева, а залетевшая от раба шалава, но всё равно трепетная возлюбленная. ...И вот чудесами несчётных роялей в зарослях пальм и папирусов её сын оказывается спасён и воспитан вместе с наследником престола. Звали ребёнка Мезу.

Пинехас. Повествование следующей части ничем не сногсшибательнее предыдущей. Юный талантливый маг Пинехас встречает роковую красавицу Смарагду, и, пленённый безответной любовью, совершает "подвиг за подвигом", лишь бы заполучить своё сокровище. Зацикленный на одном лишь обладании женщиной молодой человек идёт на колдовство, государственную измену, похищение и некрофилию. Поначалу трогательная и душещипательная сказка постепенно превращается в такой армагедец, что хоть стой, хоть падай.

Нехо. Занудный пересказ второй части, но со стороны Смарагды. Новый рассказчик якобы сторонний наблюдатель, на самом деле тоже влипший в авторский любовный кисель. Кроме информации о состоянии дел обихаживаемой маньяком жертвы, Нехо щедро делится кто, с кем и по чём сходится, любится, женится. Кажется, именно этого и не хватало.

Нет смысла анализировать любовные линии. Кроме нелепой и возвышенной страсти, поражает их немыслимое количество. Если у персонажа есть имя, то обязательно есть ещё двое знакомых для полноценного треугольника. Создаётся впечатление, что писательница перебирала все возможные комбинации любви: взаимная, непонятая, отвергнутая, искренняя и по расчёту, с изменой и вопреки супружескому долгу... Даже Мезу - единственный герой без озабоченного стремления к семейному благополучию - влюблён в самого себя и свою власть.

Вообще у автора крайне предвзятое отношение к библейскому пророку. Властолюбивый подлец, решивший, что лучше быть царём среди трусливых и жалких евреев, чем братом царя в родном государстве. Видимо, стремясь шокировать современников, она представила Моисея бессовестным шарлатаном, которого в посмертии ожидают кары за принесённые египтянам страдания. По Крыжановской самым подлым преступлением является отказ от собственной традиции и бога, а для Моисея, воспитанного в египетских традициях, обращение к еврейскому богу это оно и есть. В этом можно усмотреть как мистические устремления автора (любительницы спиритических сеансов) слушать духов и поступать в соответствии с их мудрыми рекомендациями, так и патриархальный посыл о повиновении и смирении на фоне стремления всех героев к браку.

Итог. Книга безнадёжно устарела по художественным приёмам и большинство современных самиздатовских опусов даст ей фору. По содержанию - слащавая и безнадёжно далёкая от аннотации. Под неё можно попридаваться постыдно-невинным мечтам, но не более.