4

Михаил Зощенко всем известен как блестящий сатирик, юморист.
Казалось бы, такой человек и в жизни должен блистать юмором, сыпать шутками, быть душой компании... по меньшей мере - быть весёлым!
Маяковский думал так же. И при встрече с Зощенко он был поражён, насколько его представление не соответствует реальности.
Вот как сам Зощенко описывает эту встречу в автобиографической повести Перед восходом солнца :

Москва. Я сижу за столиком в каком-то театральном клубе. На моем столике - второй прибор. Это будет ужинать Маяковский. Он заказал еду и пошел сыграть на бильярде. Сейчас вернется.
Я почти не знаю Маяковского. Мы встречались только на вечерах, в театре, на людях.
Вот он подходит к столику. Он дышит тяжело. Лицо у него невеселое. Он мрачен. Платком вытирает лоб.
Он выиграл партию, но это его не развлекло. Он садится за столик как-то грузно, тяжело.
Мы молчим. Почти не разговариваем. Я наливаю ему пива. Он отпивает один глоток и отставляет стакан.
Я тоже мрачен. И мне не хочется искусственно завязывать разговор. Но Маяковский для меня метр. Я почти новичок в литературе, работаю всего пять лет. Мне как-то совестно, что я молчу. Я начинаю что-то бормотать о бильярде, о литературе.
Мне с ним почему-то удивительно нелегко.
Я говорю нескладно, вяло. И на полуслслове смолкаю. Неожиданно Маяковский смеется.
- Нет, послушайте,- говорит он,- это мне просто нравится. Я думал, что вы будете острить, шутить, балагурить, а вы... Нет, это просто здорово! Просто поразительно здорово...
- Почему же я должен острить?
- Ну - юморист... Полагается... А вы...
Он смотрит на меня немного тяжёлым взглядом. У него удивительно невеселые глаза. Какой-то мрачный огонь в них.
- А почему вы... такой? - спрашивает он.
- Не знаю. Сам ищу причину...
- Да? - спрашивает он настороженно.- Вы полагаете, есть причина? Больны?
Мы начинаем говорить о болезнях. Маяковский насчитывает у себя несколько недомоганий - с легкими что-то нехорошо, желудок, печень. Он не может пить и даже хочет бросить курить.
Я замечаю еще одно недомогание Маяковского - он мнителен даже больше, чем я. Он дважды вытирает салфеткой свою вилку. Потом вытирает ее хлебом. И, наконец, вытирает ее платком. Край стакана он тоже вытирает платком.
К нашему столику подходит знакомый актер. Наш разговор прерывается. Маяковский говорит мне:
- Я вам позвоню в Ленинграде.

Дальше в повести Зощенко расскажет о том, как с треском провалились его гастроли с чтением собственных рассказов.
Оказалось... Зощенко был настолько подвержен тоске и меланхолии, что посвятил своё автобиографическое произведение исследованию того, в чём причина этой "болезни", которая чуть не довела его до гибели, и как он с ней, слава богу, справился. Вообще описание симптомов как будто указывает на зарождающуюся шизофрению - тревожность, беспричинные страхи, отсутствие каких-либо желаний... Но я не психиатр, так что утверждать и развивать мысль не буду.
Метод Зощенко основан на анализе детских впечатлений, которые благодаря действию рефлексов (в основе метода - учение Павлова применительно к человеку) формируют характер человека и его страхи. Писатель утверждает, что, разобравшись таким образом со своими страхами, он их преодолел.
Также Зощенко анализирует, пользуясь своим методом, трудности характеров других писателей, например, Гоголя.
Стоит отметить, что вся книга, особенно в её первой части, которую составляют воспоминания писателя, написано лаконично и интересно.
А автор весёлых рассказов (сатирических произведений) или актёр-комедиант, конечно, не всегда и в жизни такой же, как в произведениях или фильмах. Вспомним, например, Луи де Фюнеса, шикарнейшего, любимого комика, который не отличался нравом весельчака, а к концу жизни и вовсе стал угрюмым затворником.