4.5

В этот сборник входят две повести - "Одержимый" и "Точка возврата". Обе они по-санински ледяные, на опасном краю, с риском для жизни и подвигом в ежедневном графике.

По правде сказать, "Одержимый" заставил меня напрячься - неужели я разлюбила Санина? Непросто шла повесть, да и привычного уже восторга не вызвала. Но кажется дело всё-таки во мне - видимо жанр путевых записок или подобных стилизаций мне всё же не по вкусу. А здесь мы имеем нечто подобное - рассказ журналиста Павла Крюкова об экспедиции, в которой ему довелось побывать, и о которой он теперь пишет повесть. Есть в северных морях помимо всех опасностей еще такая штука - оледенение. Ветер, волны, минусовые температуры - и на палубе, мачтах и прочих надводных частях корабля намерзает лед. Количество его измеряется не килограммами и даже не сотнями килограммов - 20 тонн льда уже представляют опасность, но еще не являются критической точкой для средних рыболовных траулеров (СРТ). Чем больше льда, тем хуже остойчивасть судна, тем выше вероятность оверкиля. Предпринятая в книге экспедиция как раз имела своей целью сбор материала по обледенению таких судов и способам борьбы с ним. И в чем загвоздка: чтобы такой материал собрать, нужно самим набрать прилично льда, да в разных условиях, да с разной тактикой действий. В общем, североморское "иду на грозу". Нетрудно догадаться, какая опасность ждет всю команду в подобной экспедиции, и споры, разгоревшиеся по ходу, предсказать тоже нетрудно. Лично меня удивило лишь то, когда капитан стал задаваться морально-этическим вопросом о праве рисковать членами команды, которых дома ждут семьи. Это его идея, практически его детище, экспедиция создана по его инициативе, и метод исследования он тоже придумал заранее. Хотел проверить нейтрального журналиста на вшивость? Возможно, но тут вступает уже субъективное отношение к персонажам. Мне, слава богу, не придется оценивать Чернышева по морским и рыболовным законам, я охотно принимаю и понимаю, что по ним ему простится манера общения за другие, гораздо более важные там, в ледяном море, качества характера. Тем не менее мне подобная манера неприятна, а потому треть книги танцев с бубнами вокруг характера капитана оказалась неинтересна.

Зато открыв "Точку возврата" я буквально с первых строк узнала того самого Санина и не смогла оторваться. Начало повести, кстати, тоже некоторым образом связано с оледенением, но уже не корабля, а самолета. Стремительное оледенение в небе над северной землей из-за циклона, который не должен был, а ухватил одинокий самолет, прошедший свою точку возврата. Теперь экипажу и назад уже нельзя, и вперед не удастся, и десяток людей остается бороться за жизнь в условия полярной ночи. Конечно, в этих широтах среди экипажа и пассажиров не могли оказаться только случайные люди. Поэтому есть и опытный полярник Белухин с женой, и опытные полярные летчики, и даже научный сотрудник, большой фанат белых медведей. И еще есть люди, которые ищут совершивших вынужденную посадку: начальник аэродрома, начальник станции и летчик, вдруг резко посерьезневший и в то же время "побесбашенневший", увидев список пассажиров злополучного перелета. Как водится у Санина - небольшая история по каждому из героев и поведение перед лицом опасности. Личное и командное, и одно сглаживает другое - то хором пристыдят сорвавшегося, то среди толпы измученных и потому не всегда справедливых людей прорежется трезвый и отрезвляющий одинокий голос.
И несмотря на общую атмосферу дружелюбия в охотничьей избушке (и я-таки понимаю, что держаться вместе с данном случае был единственный путь к спасению) не могу не побрюзжать, что Зозулю нужно было выпихнуть за дверь, когда он начал свой неуместный митинг в защиту белых медведей. Ну примерно как Леонова в "Полосатом рейсе". Ну не люблю я восторженных гринписовцев, которые несут подобную ахинею.