5

Однажды простого тульского холопа Семёна снарядили в экспедицию за солью. Случилось так, что на них напали и продали парнишку в рабы. Так началось его многолетнее путешествие в родные земли. Из одной страны в другую, от милостивого дербентского помещика к жестокосердому персидскому купцу, через жаркие страны и испытания веры прошел Сёма, а по-восточному, Шамон, освоив по дороге янычарскую науку и несметное количество языков.

Чего только с ним ни случалось, кого ему только ни встречалось! Сначала хотел он лишь домой вернуться, а после долгих лет с суровым рабовладельцем Мусой, понял Семён, что не может успокоиться, пока не отомстит изуверу. Как жажда в сердце пустыни, мучит его желание мстить.

Тема колодца как источника жизни, конца страданий и желанной, но недосягаемой успокоительной прохлады проходит через всю книгу, физически деля ее на две части: как Семён пытается вернуть то, что утрачено и как он ищет свое место на этой давно чужой ему земле, лишь под конец жизни осознавая, что то, за чем он столько лет гнался, не больше, чем мираж.

Надо признать, я с опаской отношусь и к славянской тематике, и к подобным путешествиям, требующим от меня, как от читателя, знаний истории и географии (которых я не знаю и потому чувствую себя дурой), но «Колодезь» настолько шикарно и увлекательно написан, что увлекает и не отпускает.

Ладно, если совсем начистоту, то вторая половина книги мне понравилась куда меньше. Я так и не сумела поверить в мотивацию Семёна сколотить войско, чтобы найти, отомстить и покарать и все такое. Тем более, это какой же надо талант иметь к языкам, чтобы разговаривать на тюркских наречиях так, что тебя местные за своего принимают! Англичане и немцы твое место жительства с точностью до улицы определяют, стоит только рот открыть, а ведь это родственные нашему речевому аппарату языки. Конечно, где мои лингвистические познания, а где автора, но вкупе с подозрительной для меня мотивацией героя, с которым я уже почти сроднилась за столько акче, атаманскими его приключениями я так и не прониклась. А когда он еще реального исторического персонажа ввел, испарился весь оставшийся кредит доверия к книге.

В конце, конечно, стало понятно, как это чудесным образом закольцевалось. К сожалению, только головой, но никак не сердцем. Несмотря на это, великолепный язык и невероятная атмосфера перевесили эти, на мой взгляд, чисто технические особенности.