5 На злобу дня и моего собутыльника

На волне нынешней пандемии все тут дружно ринулись читать и смотреть книги и фильмы на тему апокалипсисов. А я читаю Ремарка. И честно говоря, не знаю более апокалиптичного чтива. Это такая жуткая жуть, что и представить сложно. Всю книгу провела со вздыбившимся волосяным покровом. Настоящие GotterDammerung, сумерки богов, где богами были мы, люди. Закат эпохи. Междувременье, которого так страшатся китайцы и я.

История о немецких эмигрантах, мыкающихся по Европе накануне 1939го. История их началась задолго до этого года, после прихода к власти фашистов в Германии. Несогласные с новой политикой бежали из страны в соседние Австрию, Швейцарию, реже Францию. Изгнанные, преследуемые. И как много стали значить для них бумажки. Документы. Честно говоря, у эмигрантов только и разговоров, что о паспортах и визах. Вот всю книгу паспорт, паспорт, нужен паспорт, без паспорта я умру, поддельный паспорт, виза, как я буду жить с фальшивым именем. И столько в этом Ремарк развёл философии, про жизнь под чужим именем, столько боли от этого. Возможно, но мне трудно это понять, когда на кону жизнь. Нехай я всю жизнь побуду Матреной, зато живой Матреной.

История развернулась одной ночью в Лиссабоне. Один эмигрант мечтает об Америке, второй эмигрант этой мечты почти достиг, паспорт и виза и билеты у него на руках, одно лишь но. Он туда не поедет. И вот Шварц рассказывает про всю свою неприкаянную жизнь случайно встреченного незнакомцу. И мне. А я ему верю. Верю в эту полуоборванную жизнь, верю, что от всей нормальной жизни у него и его Элен были лишь отрывки, часы, дни, недели. Блин, они счастливые. У них были даже месяцы. Я, наверное, богохульствую и вообще, но я и сейчас то не чувствую, что у меня есть годы. Экзистенциальный ужас.

Прекрасная история любви Шварца и Елены. 4 года обыденности, которую они и сами воспринимают как рутину. Пфуй. Годы разлуки, где никто никого не ждал, но в глубине души надеялся. И новый опыт любви в изгнании, в лагерях, в съемных потайных домах, на полу забегаловок. «Люби», скрывайся и таи, и мысли и мечты свои. Да была бы их любовь такой яркой, такой напряженной, если бы не ежедневная угроза потерять друг друга? Конечно, нет. Они и сами это знают. Елена прямо говорит ему. Иосифу. Его настоящее имя Иосиф. Ведь даже я мысленно называю его Шварцем. Хотела бы я такой истории? Яркой - да. На заплёванном полу паба - нет. (На чистом полу паба - хммм, а где наша только не пропадала, почему бы и не да))) И как автор интересно показывает "а что было бы если" - если бы Шварц и Елена доплыли бы до своей Америки? Он рассказывает об их субститутах, о встреченном в лиссабоннском порту собеседнике. Тот доплыл. И развелся через полгода со своей Рут. А потому что все. Все закончилось. Нет больше постоянного стресса, нет больше яркого. Нужно вести нормальную человеческую жизнь. Обыденную. А они больше не умеют этого.

Черт собери мои мысли, Ремарк создал настоящий Омут памяти, пусть даже фальшивых воспоминаний, куда меня погрузило, и никак не выплыть. Где моя бутылка рома и грустный собеседник, готовый раз за разом выслушивать печальные сентенции? Возможно, именно сейчас вся эта культура ночных ремарковских кабачков (баклажан, блин), да баров, баров, будет как никогда актуальной. Послушай, друже, вот мои билеты в Питер. Но я никуда не лечу. Выслушай мою историю...