5 Мы новый мир построим с дезинтегратором в руках

Космоопера + дарк фэнтези.
Сюжетно: около 3000-го года, человечество давно вышло в космос и обнаружило там сонм цивилизаций, к которому и присоединилось, однако вот уже несколько десятилетий на Земле и в окрестностях распространяется загадочная эпидемия с идеологическим уклоном, уничтожающая старый порядок. Истории героев начинаются с момента, как их судьба сломана Язвой: уничтожен дом-маяк мальчишки Айрта; гибнут беженцы, среди которых спасалась и маленькая Талестра; посажена в заточение на корабле-матке юная Виллис; расстреляна императорская семья Терры и последними из нее остались бестелесная принцесса и черный принц. Дети-мутанты в недружелюбной среде, одинокие и жизнелюбивые всяк на свой лад. Движухи больше в начале и конце романа, середина не то что провисает - она загустевает смолой, погружая читателя в состояние, сродственное героям - а те не могут понять, прошли месяцы или годы на планетах в бездне Лебедя, этих кругах ада там, где материя соприкасается с антиматерией. Впрочем, научная сторона с частотами времени тут не особо-то и научная, скорее фэнтезийная, подобно "Звездным войнам"...

Пару лет в юности эта книга была мне моральной опорой, перечитать ее двадцать лет спустя желание было, но я его всё время давила - наверное, боясь разочароваться. И пойдя на это в рамках литературной игры, словно устроила себе сеанс психотерапии.
Как оказалось, Кэп, юность впечатлительна, из краткой фразы выводится целая история-картинка, а длинное чувственное описание опутывает сетью, подавляя образами жаждущий чего-то необычного разум. Эта книга очень визуальная, наполнена не экшеном, не рациональностью, но ощущением. Певучий язык и длинноты описаний, полных цветом и блеском, очаровывают как волшебная сказка... (Тут на память приходит книга К. Черри "Эльфийский камень сна" - пусть та про прошлое, насыщенная кельтским духом, а эта вроде как про космическое будущее, хотя... с ангелами из льда и хрусталя.) Встреть я впервые ее теперь, в зрелости - она была бы слишком тягучей и скучноватой из-за этих описаний, хотя само построение фабулы с зацепками-загадками о происходящем и прологом, из которого уже ясен предатель и возник саспенс, всё же удерживали бы внимание. Но - она пришла вовремя.
Как оказалось, Кэп, жизненные обстоятельства читателя могут возвести заурядный роман в ранг Откровения, если помогают ему выжить. Это была моя первая встреча с дарк фэнтези, романтичным и героическим жанром, когда герои идут сквозь ад, не желая стать его частью, и как минимум - сопротивляются ему, а как максимум - уничтожают своим подвигом. Похожее есть в книгах К. Соловьева (кстати, включая длинные, бьющие по чувствам описания), есть в основе Вархаммера 40000 (тут уж от авторов зависит, кто как развернет), да и еще в ряде хороших темнофэнтезийных книг, написанных уже в 21-м веке. А "Язва" - из 1960-х. Она учила (как и книги о войне), что когда вокруг тьма и хаос, надо сохранять спокойствие, свет и порядок - хотя бы внутри себя.
А теперь для понимания, почему тогда "зашло" - плотно и четко, до щелчка, - про мои обстоятельства. Мне 16-17 лет, середина 1990-х, пролетарский район. Друзья детства подсели на наркоту, подружки как начинающие шалавы зазывают за компанию с ними тусоваться с правильными пацанами, мама подалась к баптистам, в нашей коммуналке расцвел алкопритон. Я держусь линии "и лучше будь один, чем вместе с кем попало", недостаток нормального человеческого общения, особенно по интересам, удручающ. Однако была отдушина: переписка в газете-клубе (зародыш форумов, только вот перекинуться приветом там занимало месяц) с такими же книжными детьми - дающая понимание, что мир не весь оскотинился, что есть единомышленники и потому надо держаться. Хэппи-энд: через несколько лет мы объединились в ролевой клуб и мрак одиночества отступил :)

"Язва" романтична сродни романтизму 19-го века - с красивым литературным языком, противостоянием прекрасного мира, который может быть, и мрачной грубой реальности, с героями-бунтарями, идущими против мрака за человечность, со смертью рядом, кого-то да забирающей. Она больше для юного поколения - потому что молодежь в главных действующих лицах, потому как много вариантов первой и неразделенной любви, потому как все просто и ясно сказано, кто есть кто и почему, без хитросплетений серого, зато с хорошей эмоциональной подачей: в описаниях значимые яркие детали, нет безликости (есть поступок - есть и имя), повествование во многом идет через поступки, и дела говорят больше слов персонажей - да и маловато там диалогов.Наличие в сюжете "Божественной комедии" задает сравнение - ад, лимб, рай... причем ад уже проник в райски безмятежные края. И главное в этой истории - пути людей через круги ада, как одни поддаются мраку, а некоторые отчего-то нет. Когда вокруг тебя ад, ты можешь погибнуть, можешь начать расчеловечиваться, примкнув к тем, кто ад творит, можешь пытаться от него скрыться - внутри ли (мимикрируя под среду), снаружи ли (уходя туда, где может быть лучше). Одиночке выжить и выстоять в аду трудно - сила в единомышленниках, пусть бы пока и далеких, может, разобщенных, но которых нужно искать и объединяться, а кого-то и вырывать у ада. Впрочем, при нынешнем прочтении заметила, что французские авторы всё же верили не в коллектив, а в сверхчеловека, потому как победу приносит единолично мутант нового поколения, да и вся чума - это толстый намек на революцию в России, на которую у авторов, похоже, бааальшой зуб.
Трудно понять, как оценить - с нуля получить впечатление не вышло, как оказалось, я слишком хорошо помню текст... скорее, он окунул меня в юношеское мироощущение, при зрелом наблюдении шероховатостей, недосказанностей, незамеченных когда-то отсылок и несогласии в ряде мест с позицией авторов. Значит, пусть так и остается - как некогда важное и отличное от прочего.
P.S. Мое воображение ни ранее, ни теперь никак не могло нарисовать "позу плененного леопарда", так что я уж добралась до оригинала: "pose de félin réduit" - поза сжавшейся, забившейся в угол кошки? Сдается мне, пафосности тексту придал и переводчик... А вот отсылки к русскому, разбросанные по тексту романа, оказались и во французском оригинале - от стихов Есенина до "беспризорных" в русском произношении - видимо, авторские русские корни дали знать.