2

Сразу видно, что этот жуткий бред написала женщина.
Ладно, все не так плохо. Просто меня уже с души воротит от любовных романов! Я их никогда не любила, но один-два еще было прикольно. Но я пресытилась этим чтивом надолго! Наташа справедливо заметила сегодня, что произведения без любовной линии скучны. Согласна. НО ЛИНИИ! Когда же «любовная линия» – есть само произведение… Ни особой интриги, ни крепкой завязки сюжета – просто чувства, чувства, чувства… Бесконечные высокопарные речи. О, я не могу это читать в таком количестве! «Индиана» была последней каплей. Меня физически тошнит. Хотя это не такое уж и ужасное произведение.

Только не могу, не могу я больше читать такого! Однотипные разговоры и события – и неизменный happy end слюняво-розового пошиба. «И они жили долго и счастливо». В горах. Вдвоем. Выкупали больных негров. Поучали приблудившихся путников. Идиллия. Блин, нужно срочно найти какое-нибудь NC-17 по Гарри Поттеру и прочесть его для разрядки. И вообще, я уже писала: домучаю список литературы на семестр и буду читать «Дракулу», Стивена Кинга, философские труды, современные книги. Из классики – приналяжем на мистику. Или детективы. Я больше не могу…

Вот не могу даже найти сил написать что-то хорошее об «Индиане». Надо сосредоточится. Ну что тут скажешь? Мне не было жаль никого. Ну вот никого не было жаль. Ни госпожу Дельмар, ни ее мужа, ни Ральва, ни Рамьера. Хотя каждый по-своему несчастен и жалости заслуживает. Вообще единственная сильная сцена, пробудившая дремлющее воображение, – это эпизод, когда Дельмар ударил Индиану. Да еще, пожалуй, закапывание в песок корзины с вещами перед побегом. Передо мной прямо нарисовался песчаный берег, скалы, пальмы, морской воздух, крики чаек, корабль вдалеке, женщина в длинном платье и шали, сероватый песок, на ветру высыпающийся из полной вещей корзины, руки с красивым маникюром (коего не было), горстями бросающие на корзину песок и развевающаяся на ветру шаль.
Еще должна была быть вообще красивой вся эта ночь. И умирающий Дельмар, спящий в постели, и цепочка, надетая на Ральфа, и побег по ночному острову, и лодка с грубыми матросами. Ой, я вспомнила! Вспомнила, кого мне было действительно жаль в этом произведении! Офелию. Действительно жаль, почти до слез…
____________________
адп: заинтересовалась, почему госпожа автор столь прельстилась мужским псевдонимом и полезла в биографию – открыла много нового. Во-первых, второе и основное имя госпожи Дюпен – Аврора. Во-вторых, ее сын – известный французский художник. В-третьих, мадам некоторое время была любовницей Мюссе (автора «Исповеди сына века») и Шопена.