3.5 Всё это чушь! (аргумент, который логически опровергнуть невозможно)

В славные годы рождения гласности "Трибунал" был одним из "программных произведений", но не школьной программы, конечно, а Новой Свободной Мысли, всё-с-большой-буквы. Как мы были пафосны! Вспоминать приятно и гнусно, как... это самое. Сами понимаете, что. Жаль, что мне попался переписанный автором вариант пьесы от 2014 года с айфонами, скутерами и блогами, а не оригинал-85. Приму его с благодарностью, чтоб поностальгировать: в нём, наверняка, были компьютер спектрум вместо айпада и письма читателей вместо комментов в соцсетях.
Общее ощущение от пьесы - прохладное, хотя идея хороша. На сцену выходит трибунал, председатель выбирает из зала одного рядового зрителя, поголосистее, на него быстренько вешают совершенно абсурдное обвинение, бросают в клетку и прочее, вполне ожидаемое.

Стиль пьесы пытается быть эрдмановским, но не дотягивает. Прямо-таки хочется вырвать рукопись из-под пера Войновича и передать его автору "Самоубийцы"! Хотя время от времени что-то поблёскивает, что-то вспыхивает золотом:

"Секретарь. Самое большое, что может грозить вашему мужу, — это пожизненное заключение.
Лариса. Пожизненное?! За что?!
Секретарь. Бессмысленный вопрос. Мой сосед на даче копал огород. Поднялась буря, свалила сосну, сосна упала, убила соседа. За что? Мой товарищ поехал в Таиланд отдохнуть, а там цунами, и он утонул. За что? А тетя моей бабушки не пила, не курила, а в двадцать восемь лет, вы представляете себе, заболела раком легких и умерла. За что?
Лариса. Что вы сравниваете? Там воля Божья, а тут люди решают.
Секретарь. Вот именно, что люди решают. Но если Бог допускает такую несправедливость, то чего же вы от людей-то хотите? Чтобы они были справедливее Бога?
Лариса. Вы так говорите, чтобы оправдать то, что вы участвуете в этом безобразии.
Секретарь. Велл, я участвую. А вы разве нет?
Лариса (изумленно). Я? Ну да, ну в каком-то смысле, конечно, но все-таки у нас очень уж разные роли.
Секретарь. Роли разные, а игра одна".

Кроме того, эту пьесу можно использовать в качестве учебника для начинающего демагога. Большинство основных приёмов (кроме отсылки к Гитлеру) присутствуют в тексте. Как без нарушения логики, так и с её нарушением, а потом и вообще без всякой связи с реальностью. Можно выписывать в столбик. Например, вот тут легко можно заметить, как одно слово превращает допрос в фарс:

Прокурор. А скажите, свидетельница, не выражал ли когда-нибудь обвиняемый своего неприятия нашей системы судопроизводства, своей звериной ненависти к членам суда?
Зеленая. Вслух? Нет, я от него ничего такого не слышала.
Прокурор. Ну, если вы не слышали и никто не слышал, это может свидетельствовать только о его скрытности, о том, что он очень умело маскирует свою истинную сущность.
Зеленая. Об этом я как-то не подумала.

Курсивом не выделяю, это, кажется, и не нужно.
Словом, читать Войновича лучше, чем совсем его не читать. Но именно эта пьеса вызывает ощущение чрезмерности, как КВН или капустник, особенно в момент появления Фемен. Невольно вспоминается известная многим цитата из Довлатова.
Анекдот! Как и весь этот "трибунал".