2 Передай парашу

У тебя похитили ребенка? Заплати и укради чужого, чтоб беда и всякое там горе-злосчастье перешло к кому-нибудь другому. Вот на этой простой схеме построена Цепь, действующая в романе Маккинти.

Читая роман Маккинти, поневоле вспомнишь школьные годы. Детская забава – игра в парашу (она же сифа). Получил? Переправь ее следующему. Вот и весь сказ. Можно копнуть, конечно, и глубже, в сторону фольклора, но нам так глубоко не надо, у нас здесь не литературоведение.

То есть, конструкция, лежащая в основе всего сюжета, если подумать, окажется не такой уж оригинальной. Мы все в это играли, мы все этим занимаемся и по сию пору: решаем свои проблемы, переваливая их на соседа.

Спекуляция идет на старых детских воспоминаниях, и интерес в романе точно такой же, как в детстве: каким образом герои книги избавятся от параши (вернут дочку Кайли маме Рейчел). Вследствие этого вся книга принимает вид откровенно инфантильный: читая ее надо отключить всякую логику и трезвомыслие: смотреть, как персонажи крутятся ужом и ежом в отчаянных попытках вылезти из неприятностей (собрать деньги, обзавестись оружием, выбрать новую жертву). Чтоб совсем не было скучно (история с похищением заканчивается примерно на половине романа), Маккинти надстраивает над игрой «передай парашу» не менее затасканный сюжет с противостоянием человека и системы. Впрочем, вру, Цепь - это не система. Если внимательно вчитаться, в книге Маккинти государство с его институтами вообще задвинуто на десятый план. Нету его, нету никакого ФБР и прочих органов. Читая роман, начинаешь думать, что в Америке и полиции-то нет: похищения, организованные любителями идут на ура, а органы внутренних дел и в ус не дуют.

Нельзя отрицать того, что «Цепь» – роман современный. Он, как и весь окружающий нас мир стоит на двух черепахах - могуществе технологий и гражданском активизме ( здесь чисто криминальном). Воруем друг у друга детей, платим бакшиш руководителям Цепи и все вместе друг другу помогаем, сбить лихо подальше. «Икота-икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого». Прямо криминальная утопия.

Если же читать роман перпендикулярно, то за опереточностью детских лет очевидны как минимум пара социальных и литературных проблем.

Родители готовы на все ради спасения ребенка. Хорошо ли это? Рефлексия по данному поводу в книге отсутствует (это помешает темпу сюжета, а значит продажам). Конечно, Рэчел задумывается над тем, правильно ли она действует. Но это так, рудименты старой моральной эпохи. В наш век мораль не идет дальше обеспечения заложнику и похищенному права на жизнь: чипсы, стопка комиксов, любимая игрушка. Если все это в наличии, совесть может спать спокойно. Жертвы оправданы, я спасаю своего ребенка! Я лучший родитель Вселенной!

Другой очевидный момент, поражающий в процессе чтения: как легко добропорядочные граждане становятся преступниками! Без малейших колебаний, без страха быть пойманными и понести наказание, опять же без особой моральной рефлексии. И как легко это сделать без поддерживающих тебя в правовом поле социальных институтов. Бессознательно, «Цепь» фиксирует падшее состояние современного общества, где все скованы друг с другом у кого потенциальными, а у кого уже проявившимися преступными наклонностями. Нет речи о противостоянии злу. Цепь – зло не потому что она глумится над человечностью, она зло потому что покусилось на мою территорию. Положить Цепи конец – вопрос индивидуальной мести, а не всеобщей справедливости. Еще никогда жизнь индивида не была столь дорога, а общественные нормы так дешевы.

Что касается формы, можно сказать, что у Маккинти получился типичный роман сценарной модели. Книге катастрофически не хватает словесной клетчатки. От начала до конца она выдержана в режиме «похитили-похитил», «убил-попался». Совершенно излишни уже ставшие обязательными во многих романах главы о злоумышленниках. Гораздо интереснее отыскать их, внезапно обнаружить, чем изучать процесс становления криминального таланта. Ну и конечно раздражают привычные литературные пошлости. У одной рак, другой на наркотиках. Кругом добрые чуткие люди, творящие темные дела во имя собственного процветания. Полный комплект, радость для инфантила-читателя.

Ода издыхающей лягушке