3

Только приперев себя к стенке участием в игре, я заставила себя, наконец, открыть эту книгу еще раз, после пары провальных попыток в прошлом.
Все аннотации и статьи по отношению к основной мысли произведения, ограничиваются фразой "по словам автора - это борьба европейского сопротивления против нацизма и фашизма", хотя, если бы он этого не пояснил, читатель мог бы и не уловить этой связи, особенно, если не привязывать текст романа ко времени его написания.

Плюсы: роман воспринимается как философская притча и множество великолепных мыслей и полезных цитат извлекла я из него, таких что хочется перечитывать неоднократно

Минусы: вот как раз воспринимать произведение как притчу мешают очень подробные и самое печальное, бесконечно повторяющиеся реалии болезни, агонии, смерти жертв чумы.

Книга находится в списке тех, что читать крайне необходимо. Ну не знаааааю. Да, я понимаю, читателя надо было погрузить в атмосферу безысходности, но, может для Европы это и было полезным - окошко в страшные реалии мирского зла, но советская литература об отечественной войне, блокаде, революции, гражданской, фашистских концлагерях, наших лагерях и тюрьмах, архипелаг Гулаг, Колымские рассказы и т.д. уже достаточно вычерпали из моей души жизненных сил. Мне уже кажется, приди беда, а я ни о чём другом и не знаю - всяк автор меня повернуть пытается лицом к социальным язвам, отправить на баррикады, растормошить мою совесть, не дать ей спать. Не многовато ли таких книг в списках? Проштудировав весь список, всякий будет знать как выживать в аду, а вот книг о том как, Жить и Строить мир, в этих списках немного. Не стала бы я так настойчиво рекомендовать эту книгу.

Итак, почти современный город, куда приходит зло и смерть. Смерть случайная, выборочная, распространяющаяся от человека к человеку. Чтобы выбрать единственно правильное поведение в этих условиях, автор наделил каждый из внутренних своих голосов отдельным именем и выпустил на страницы произведения
- можно сидеть смирно у себя дома, отгородившись от всех - сказал старик-астматик, перебирая горошек, и ты останешься жив, не принимая ни в чем участия, не контактируя, не двигаясь ни умом, ни душой, ни телом - воплощая собой образ живого мертвеца. Да, он переживет всё, но зачем?

- если ты врач, то тебе некогда решать философские проблемы - твоя задача спасать жизни, хотя бы, отделяя зараженных от тех, кто еще не проявил признаков болезни. Ограничивая свободу других людей, разобщая семьи, удерживая часть из них в карантине, он становится для них необходимым злом, оберегая от зла еще большего, хотя и начинает восприниматься населением в качестве лагерного полицая - доктор Рие

- но если ты не врач, а человек волевой, гуманный и разумный - умеющий видеть на шаг дальше, то можно занять позицию Жана Тарру, считая, что каждый "носит ее, чуму, в себе", и каждый шаг может принести ближнему гибель. Поэтому «здоровье, неподкупность, чистота — все это продукт воли, которая не должна давать себе передышки». И подключается к усилиям доктора Рие. Тарру говорит много правильных слов, но он максималист, абсолютно идеальный персонаж со своей борьбой за социальное "не убий" и видящий в смертельном приговоре правосудия то же самое убийство. Но как и все подобные моралисты-демагоги, он знает "как нельзя", но не предлагает "как нужно".

- можно, подобно отцу Панлю, уповать на божью волю, обвиняя людей в грехах, достойных кары в виде сошедшей к ним чумы. Но смерть маленького ребенка, еще не успевшего заслужить своими проступками такой грозного наказания, становится в глазах любого атеиста первым аргументом в пользу своей правоты. Потом заболевает сам священник и это должно стать вторым аргументом. Не знаю что думает по этому поводу сам автор, но даже не являясь верующей, я вижу прореху в такой аргументации. Бог - не нянька, оберегающая людей от ушибов, горя и смерти - мы не в раю. События нашей жизни воспитывают дух, мобилизуют волю, ведь так легко думать о себе хорошо, даже если незаметно для себя постепенно погрязаешь в пучине лени и однообразной деятельности, пресыщаешься и духовно гибнешь.

- можно практиковать эскапизм - жить как всегда, пытаясь игнорировать опасность, не прекращая своих увлечений, - как Жозеф Гран, - занимаясь хобби, оттачивая первую и пока единственную фразу будущего романа. Но замечание начальника, утверждающего, что четкое выполнение прямых обязанностей было бы намного полезнее для бедствующего города, побуждает Грана к более активному участию в противочумных мероприятиях. Это, видимо, та часть личности автора, да и каждого читателя, что все-таки слышит будильник и заставляет тело выбираться из-под одеяла зимними утрами.

- репортер Раймон Рамбер сперва вообще считает что это не его проблема и пытается самоустраниться, сбежать от чумы домой, в Париж, к любимой, и пусть даже существует возможность, перенести семена мора на благодатную для них почву многолюдного Парижа. Авось пронесёт. Но как можно беспечно ласкать свою любимую, жить в Париже как ни в чём ни бывало после увиденного, не зная побеждена ли чума в Оране, или продолжит своё шествие по земле. Увиденного не развидеть, не забыть измотанных в борьбе с болезнью лиц врача и санитарных добровольных дружин, а вспоминая свой побег, невозможно будет уважать себя.

- еще есть интересный персонаж контрабандист Кoттар (я сперва оживилась, "о, катар - воспаление! и он искренне рад чуме, может и другие фамилии в романе настолько же "говорящие"? - но догадка не нашла подтверждения на моем уровне знаний французского языка и латыни) Коттар доволен, что людям не до его недавних "подвигов", теперь он не отщепенец, он с удовольствием общается с людьми, наживается на беде города, спекулируя продуктами на черном рынке.

и народ. я почувствовала, насколько я не француженка, читая этот роман. Их душевная теплота, социальность, общительность, легкомысленность, толкали людей на улицы чумного города, в переполненные кинотеатры... потому что невозможно им было сидеть дома, в ожидании прихода страшной гостьи. Лучше уж.. "на миру и смерть красна". Вот тут мне как северянке, намного проще было бы ограничить свои контакты на время мора, пусть даже он кажется бесконечно долгим.