3 DSBM

Сразу оговорюсь, что я не читал дебютную трилогию авторского дуэта, скрывающегося под псевдонимом Эрик Аксл Сунд, поэтому сравнивать мне не с чем (сталкивался с мнением, что-де раньше было лучше), так что буду оценивать произведение as is.
Эта жуткая история происходит под хмурым северным небом, периодически разверзающимся то дождём (в том числе кровавым!), то снегом. Под стать этому небу - мысли, впечатления, воспоминания и даже характеры большинства персонажей. Охватывающая их пустота - да-да, меланхолия! - имеет различное происхождение (от чудовищных психических травм из детства и застарелого «неотыгранного» стресса до банального «некуда себя деть») и переживается (преодолевается?) ими тоже по-разному. Одни бегут или предпочитают не замечать её, другие противостоят ей, а третьи всецело отдаются, погружаясь в глубины мрака и подолгу не возвращаясь оттуда. Погружение, само собой, оканчивается в смерти, и по пути некоторые из этих «утопленников» захватывают с собой ещё несколько душ...
Само по себе использование «эффекта Вертера» в качестве отправной точки сюжета вряд ли можно назвать чем-то неожиданным или новаторским, особенно когда речь идёт о запутавшихся в себе подростках. Гораздо интереснее выглядит увязывание этого эффекта с субкультурой depressive suicidal black metal (DSBM) - именно в этом стиле сочиняет и исполняет музыку загадочный Голод. Здесь авторы, конечно, лукавят и смешивают два родственных, но всё же различных явления: true black metal и DSBM. От первого стиля взята отталкивающая - эпатажная, а как же, - эстетика (гниющие рыбьи потроха и свиные туши в качестве концертного антуража, нанесение себе увечий в ходе шоу и т.п.), от второго - тематика, содержательное наполнение (смерть как сознательный выбор, как избавление). В реальности DSBM всё-таки слишком интроспективен, ему чужда эта театральность. А вот средства саморазрушения вроде алкоголя и героина - сколь угодно, тут попадание стопроцентное.
Сюжетная канва в целом следует законам детективного жанра, разве что сыщик откровенно беспомощный. Йенс Хуртиг вызывает большую симпатию как человек, но вот как следователь... Он чаще рефлексирует, чем анализирует, и, как правило, не прогнозирует события, а оказывается застигнутым ими врасплох. Когда после 300 страниц текста читатель уже более-менее угадывает концовку (включая личность убийцы-дворецкого), это начинает особенно раздражать.
Вскользь затрагиваются темы, которые, по всей видимости, являются злободневными в современной Швеции: проблемы мигрантов (в том числе - глазами самих мигрантов) и расизм; упадок и разложение религиозной традиции (тут всё строго по Генону, но это как раз неудивительно); разочарование в «скандинавском социализме», оказавшемся вовсе не обществом «конца Истории». Ни одна из этих тем, впрочем, не раскрывается в удовлетворительной мере - все они служат фоном к повествованию.
Авторам явно не чуждо чувство юмора (местами чёрного): например, один из эпизодических персонажей - позёр Оскар, который вроде как любит black metal, но при этом не слышал ни Venom, ни Celtic Frost, ни Bathory; или Эмилия Свенссон (кто читал - понимает, о чём я); или, скажем, роль «Преступления и наказания» в сюжете книги (хотя в этом случае я не столь уверен - возможно, это должна была быть глубоко символичная отсылка, но получилось, ей-богу, комично).
Основная проблема этой книги (на мой взгляд) в том, что она больше похожа на фильм, чем на книгу, - это «киношный» триллер, а не «литературный». Прочитал взахлёб (в общей сложности у меня ушло около 4 часов на все 500 страниц) - и всё, возвращаться к тексту не захочется. Я не так уж часто читаю художественную литературу (и ещё реже - произведения, вышедшие в последние 15-20 лет), но, скажем, в сравнении (предельно некорректном, но всё же) с такой глыбой как «Американская ржавчина» Филиппа Майера «Стеклянные тела» - однодневка. К сожалению, добавляю я, ведь многое мне пришлось по душе. Например, раскрытие образа Айман посредством оброненных фраз, каких-то штрихов, мелочей, предметов, которые так или иначе с ней связаны, - вот где получился чрезвычайно человечный персонаж, вызывающий сопереживание. Или то, как построены внутренние монологи героев, как они расцвечивают и обогащают повествование. Или такая мелочь как упоминание Брамса из уст пресловутого Голода (неожиданно). Ну и, конечно, чрезвычайно интересная, но несколько сумбурно поданная тема роли, места и границ искусства: что может считаться произведением искусства, как соотносятся искусство и мораль - в общем, то, что в своё время занимало романтиков, а затем и декадентов. Модерн подверг упомянутые роли и границы радикальнейшему пересмотру, а постмодерн тщательно собрал все находки, разложил по полкам и налепил ярлычки - умертвил, то есть. Впрочем, к рецензируемой книге последние рассуждения относятся весьма опосредованно...
В общем и целом - я не пожалел, что прочитал «Стеклянные тела». Но и однозначно рекомендовать эту книгу я не могу. Поэтому нейтральная «тройка» будет в самый раз.
В качестве постскриптума замечу, что мне как отцу было тяжело читать описания изощрённых способов самоубийства подростков, коими книга богата...