3 изысканная монотонность

Легенды и предания о потусторонних существах так или иначе, но присутствуют во всех культурах мира. Они могут быть беспрецедентно жестокими и абсурдными, а могут — добрыми и справедливыми. Гномы, эльфы и прочие сказочные народности во многом похожи на людей: они капризничают, злятся и плохо шутят, но также они способны отвечать добром на добро, воздавая должное чужому благородству и совести. Настолько, насколько они разнообразны в своих проявлениях, настолько же и разнообразны легенды, повествующие о них. Но в каждой всё равно остается ощущение неземных сил и могущества, ощущение будто действительно — не от мира сего.

«Странная страна» рассказывает о том, как происходило взаимодействие мира людей с миром эльфов на протяжении нескольких веков. Рассказывает об обычаях, привычках и забавных особенностях и одновременно о том, что ничто человеческое им не чуждо. Рассказывает о войнах, примирениях и чае в настолько глобальном масштабе, что в итоге история сама в себе не выдерживает такого размаха и рассыпается на отдельные несвязанные буквы, будто нота, оборвавшаяся на середине.

Извилистая вычурность языка сыграла с автором дурную шутку. Чем сильнее она пыталась показать высокую морально-этическую организацию эльфов, тем нелепее на контрасте выступало вперёд их бытовое несовершенство. Оно-то как раз и не должно становиться для читателем культурным шоком, но блевотина после многостраничных описаний пейзажей и обделанные штаны после книги пророчеств в стихах поневоле будут резать глаза.

В итоге «Странная страна» имеет вид не цельного произведения, а кусков несогласованного текста. Сначала читатель блуждает среди нагромождения цветистых эпитетов и попыток в поэтические изыски, а потом резко попадает в метафорический трактир, где каждый стремится рассказать о том, что пьянство — отдельный вид искусства: помогает развивать воображение и проходить между мирами.

Книга не получилась ни как фэнтези, ни как сказка, ни как социальное предупреждение, хотя по ходу повествования и претендовала на все три этих статуса. Общему восприятию мешает не только скачущая стилистика, но и какофония мест и названий: действие происходит во Франции, война в Испании, а все заголовки дублируются японскими иероглифами.

– Мне скучно, – сказал он, – мне до смерти скучно. Еще один стих о сумерках, и я по своей воле брошусь конем в пустоту.