4 БИБЛИОТЕКА ПИСАТЕЛЯ: Ирвинг Стоун, "Джек Лондон. Моряк в седле"

Когда-то я обещала себе, что не буду писать рецензии на книги: дело для меня скучноватое, слова подбирать мне сложно, да и вообще, в сети есть множество книжных блогеров, которые это сделают гораздо лучше. Но потом я поняла, что иногда сказать что-то хочется — особенно через призму творчества. Поэтому решила время от времени освещать книги, которые считаю полезными для писателей.

К биографиям я вообще питаю слабость: моя настольная книга — "Джон Р.Р. Толкин" авторства Карпентера. И хоть Джек Лондон не входит у меня в число любимых авторов, его талантом я восхищаюсь, ну а жизненный путь этого человека захватывает не меньше, чем любое из его произведений.

Читатель, понятное дело, получит от "Моряка в седле" удовольствие. А зачем она писателю? Вот что я выделила.

1) Путь мужчины. Да, эта книжка очень мужская — по событиям, по описанием, по чувствам. С детства в жизни Джека Лондона присутствовал вызов, он постоянно вел борьбу: с окружающим миром и с самим собой. Очень хорошая подпитка для разработки характера персонажа-мужчины в похожих жизненных обстоятельствах (например, в фэнтези или исторической прозе). Особенно, если писатель — женщина, и ей сложно опираться на личный опыт.

"Он был не просто храбр — он был безрассуден. Чем сильнее была непогода, тем отчаяннее он рисковал. Вечно размышляя о том, кто же он такой в самом деле, он мысленно называл себя викингом, потомком могучих мореплавателей, в открытой лодке пересекавших Атлантический океан. «Я сын воинственного народа, — говорил он себе, — я англосакс и ничего не боюсь». Так как он действительно ничего не боялся и будто сроднился с морем, он сделался одним из самых искусных лодочников на коварных водах залива".

2) Волшебный пендель. Знаете, какое чувство я прежде всего испытала, когда дочитала книгу? Стыд! Да, мне было стыдно оттого, что я так много ною и так мало делаю для достижения своих творческих целей. Джек Лондон в один прекрасный день решил стать писателем и с тех пор упорно к этому шел. Чего стоит только эпизод, как он закладывал в ломбард велосипед и костюм, купить марки для рассылки рассказов издателям! За какой-то из рассказов присылали маленький гонорар, Джек выкупал свои вещи, а потом плелся в ломбард снова.

"Теперь, когда решение было принято раз и навсегда, Джек с присущей ему твердостью горячо и страстно взялся за дело. Чтобы стать писателем, нужны были две вещи: знания и уменье писать. Он понимал, что ясно пишет тот, кто ясно мыслит. Если он мало образован, если в мыслях путаница и неразбериха, откуда ждать точного стиля? Лишь достойные мысли находят достойное выражение".

3) Привычка писать каждый день. Кстати, у Лондона она появилась весьма интересным образом.

"В школе каждое утро ученики пели хором. Заметив, что Джек молчит, учительница потребовала объяснений. Он ответил, что она сама не умеет петь, детонирует и только испортит ему голос. Учительница отправила его к директору, но тот отослал Джека с запиской, в которой говорилось, что можно освободить ученика Лондона от пения, но что взамен Джек должен писать сочинения каждое утро в течение той четверти часа, когда другие поют. Впоследствии Джек приписывал этому наказанию свою способность писать каждое утро тысячу слов".

4) Но при этом соблюдение меры.

"Раньше он писал по тысяче слов в день, шесть дней в неделю, взяв себе за правило наверстывать сегодня то, что вчера не было доведено до конца. Теперь он увеличил ежедневное задание до полутора тысяч слов, потом до двух, но на этом поставил точку. «Я настаиваю: нельзя работать доброкачественно при норме в три-четыре тысячи слов в день. Хорошую вещь не вытянешь из чернильницы; ее складывают осторожно, придирчиво, по кирпичику — как хороший дом». Ему требовалось много денег, и поскорей — верно; но из-за этого он не стал работать менее аккуратно, методично, вдумчиво или менять что-либо в задуманной схеме рассказа".

5) Целенаправленное расширение словарного запаса.

"Одним из величайших чудес на земле были для Джека слова — прекрасные, звучные, острые, колючие, хватающие за душу. Тяжелые ученые фолианты он всегда читал со словарем под рукою, выписывал все непонятное на листочки бумаги и засовывал эти бумажки за зеркало шифоньерки, чтобы заучивать наизусть во время бритья или утреннего туалета. Он развешивал списки слов на бельевой веревке, закрепив их бельевыми зажимами, чтобы всякий раз, поднимая голову или проходя по комнате, видеть новые слова с объяснением их смысла. Он рассовывал списки по карманам, зубрил по дороге в библиотеку или к Мэйбл, бубнил за обеденным столом и укладываясь спать. Зато, когда во время работы над рассказом требовалось найти меткое слово и из сотен листочков возникало то самое, единственно верное, он радовался до глубины души".

6) Чтение, чтение и еще раз чтение. В который раз подтверждается, что хороший писатель — это прежде всего хороший читатель.

"Наступило утро, а он все читал. Продолжал он читать и весь день, сползая время от времени на пол, когда уставал лежать в кровати".

Если отбросить писательство и рассуждать о книге в целом, то она похожа на порыв ветра: захватывает и несет по строчкам до самой последней страницы. Правда, в конце остается горькое послевкусие: "Джек, ну что же ты, ну как же так!.." К минусам я бы отнесла иногда тяжеловатый, перегруженный оборотами язык Стоуна и некоторая демонизация им женщин, не положивших жизнь на служение Лондону. Поэтому моя оценка — крепкая четверка из пяти. Рекомендую.

Источник