5 (Не совсем) зашкварные истории про Есенина

«Слово пацана
Не понять тому, кто не бежал от местных
С перебитым носом пьяный по дворам». М. Корж

Мариенгоф решил рассказать о Есенине так, как помнит, с долей вызова, без скидок на позолоту памятника и всесоюзную славу. А в памяти друга он не такой, как на картинке: скуп, желчен, да еще и урбанист. Ну знаете ли!

Роман или не роман, с враньем или без вранья? Тут все непонятно, но с главной имажинистской задачей Мариенгоф справился: оживил Сергуна-Вятку без лишней витиеватости. О друзьях юности любой расскажет с десяток историй, где они выглядели как недоумки постоянно, рассказчик же – только через раз.

А еще не стоит забывать о том, что никто не хочет быть плохим. И даже если где-то в их отношениях Толя тоже поднасрал, то это было давно и неправда.

И все же неудивительного, что он с такой теплотой вспоминает жизнь с Есениным, их совместные похождения, курьезы и общую неустроенность. Они были молоды и талантливы, жаждали славы и мнили себя последней опорой русской литературы. При таких исходных все кажется лишь досадным недоразумением на пути к мечте.

А еще их история гармонирует со страшной эпохой, о которой здесь тоже много: с жизнью молодой советской республики, воспетой поэтами из ванной, потому что жить в комнате слишком холодно. И я не перестаю думать: то ли они так видели, то ли жизнь действительно кружилась в безумном карнавале. Если второе, тогда неудивительно, что искусство начала XX века выглядит так, как выглядит: в подобном сюре мог родиться только сюр.

Верить или не верить Мариенгофу – дело десятое, но вот попытаться разглядеть за памятником властителя дум обычного человека, который мог одновременно быть поэтом деревни, собственным пиар-менеджером и алкашом из канавы в анекдоте про Маяковского, не мешало бы.