4

Как же я завязла в этой книге…

Купила ее из-за имени, пары прочитанных книг Маргариты Хемлин хватило, чтобы поддерживать стойкий интерес к имени. Это не Маргарита, это ее сестра Алла. Но пишут они в очень похожей манере, уникальной и узнаваемой.

Так вот, начала читать – и полностью погрузилась в нее. Бесхитростный рассказ женщины о своей жизни. Словно едет в поезде на соседней полке и рассказывает свое житье-бытье. Неважно, слушает ли ее кто, она может и коту рассказывать, ей не нужен собеседник, ей не нужна реакция. У нее наболело и речь льется нескончаемым потоком, она перескакивает с темы на тему, отвлекается, снова возвращается. Одни и те же слова-паразиты – «Допустим», «Надо понимать», бесконечные «Да», "Так". Причудливая речь, сложный суржик черниговской провинции. И жизнь. Такая же причудливая и сложная. С момента рождения, 22 июня 1941 года, когда испуганная взрывами мать в панике рванулась в грудничковую палату и ухватила первого попавшегося младенца, а уж героиня досталась неожиданно осиротевшей Тамаре.

А Тамара, простая украинская трудовая женщина, меня кормила-кормила. Своим молоком и своими слезьми кормила. А как же было меня не кормить? Я Тамаре далась на замену — получается, терпи, жди свою одну секундочку.

Так в нееврейской семье появился случайный еврейский ребенок, всю жизнь считающий себя украинкой, Марией Федоско, и только характерные черты лица выдавали кровь.

По правде, слово не отличишь одно от русского. Различается на крыхту, по-русски — на крошку. Вроде моего носика. Пускай. Ничего на свете еврейского у меня нету. Я всегда по паспорту честно-честно всем-всем отвечу — Федоско Мария Ивановна, украинка у таких же родителей. А что папы нету в наявности, так наявности нету у целой половины черниговских мне одногодок. Война ж, товарищи!
Надо понимать.

Жила, училась, работала на лозовой, потом стала подавальщицей в доме офицеров. Наверное, со стороны выглядела как туповатая, плохо образованная темная тетка. Но для нее самой все ее поступки очень логичны, последовательны, у нее есть свой собственный внутренний мир, только он так глубоко скрыт, что никто не имеет туда доступа.И свои собственные представления о нравственности, о допустимости того или иного, она в них верит безусловно - "Я же понимаю" Но в этой голове все смешалось, хорошее, плохое, она уже сама теряет представление о мире. Так, начавшись, как жесткий реализм роман превратился в заморок, мир призрачный и нереальный.

Читать сложно,безусловно. Но затягивает. Как трясина.