5 Диетический, французкий, продлевающий жизнь

Французская литература второй половины XIX века замечательна тем, что, продолжая романтические традиции описания страдающих героев, выпадающих из общества, циничных или же излишне сострадательных, перемежаемых гражданским пафосом и бракосочетательными сюжетами, она всё же про то время, про ту жизнь и про тех людей, которые окружали писателей в повседневности. Эта литература, как и русская, являлась своеобразной публицистикой своего времени и потому является образцом для журналистского творчества. Не исключение и роман "Бессмертный", так долго созревающий в уме Доде.

Изначальная идея родилась практически сразу же после того, как известного во Франции писателя, Альфонса Доде, пригласили стать членом Французской Академии. Собственно, именно этих людей и называют Бессмертными и, как иронизировали уже в его время, прозвище это давно не соответствовало реальности, потому что ранее известные имена сменяли именами посредственностей, которым Академия продолжала казаться значительным общественным институтом. Доде предложение не просто отверг, а сделал официальный камин аут в СМИ, что никакой он не Бессмертный, а очень даже смертный и потому более знаменитый и вообще хороший человек. Не то что эти...

Нужно сказать, что роман оказался действительно хорош. Имея завязкой историю небольшого семейства худшего из всех Академиков, занявшего место, заключив брак с расчетом, он не ограничивается темой самой Академии. Здесь будут и фирменные любовные интриги в стиле XIX века, и салонная жизнь, и размышления о нравах своего времени, авантюры не только чиновничьих карьеристов, но и аферы шарлатанов из мира бизнеса. Всё это прекрасно переплетено, даны колоритные образы, а каждая завязка находит оригинальный выход сюжетной развязки.

Главным героем книги становится сын академика-историка Леонара Астье-Рею - Поль Астье. Его образ был выдуман для целого отдельного романа о человеке, готовом преступать через нравственность в движении к собственной цели, оправдывающим преступление против человека дарвинским законом естественного отбора в непрекращающейся борьбе за выживание. Частью же романа об академиках он стал после выхода "Преступления и наказания", о котором Доде отозвался, что это непревзойденно, что это тот же персонаж, но написанный гением. "Двойник" же Раскольникова похожим на него не получился - он такой же "неудачник", терпящий фиаско во всех своих планах. И в этом он куда менее серьёзен при всей своей жестокости и пренебрежении человеческим, скорее - ироничен, и жертва его самим собой остается излечимым физическим увечьем, а не полноценной духовной борьбой. Но такова Франция: для русского читателя эти нравы довольно легковесны, смешливы и наивны, хоть бы и носили ордена, заработанные на русской службе (о франко-русских отношениях и взаимопроникновении элит упоминается не раз). Долги и векселя, женское влияние, наследства вдов и раболепное служение им в надежде обладания богатством, а не телом, а по ту сторону - истеричные женщины, которые желают отдаваться телом и душой, но никак не имуществом, те самые женщины, которые, создавая мужчин, прощая им их цинизм, однажды припоминают тоненьким, леденящим голоском то, чем была куплена душонка писаного карьериста.

Такова история Леонара Астье-Рею. Более того, она основана на реальном судебном деле, в котором академик дискредитировал свое учреждение манией к знанию, без какой-либо проверки документов на фальсификацию. Леонар описан не только как заядлый, просто безумный, коллекционер документов - он историк, но и как известный пиарщик самой академии, ведущий за собой не меньших гиков от мира знаний и искусства, надеющихся, что, став академиками, они снищут известность и славу. А в это время сами академики на званых вечерах не советуют им публиковаться и проявлять себя - всё это предстоит сделать позже, когда можно будет надеть зеленый сюртук. Во-первых, издание сразу выйдет под знаком Академии, во-вторых, академики не хотят утруждать себя новыми обязанностями, вроде ознакомления с трудами возможных коллег. Удивительно, как сильно это похоже на современные слухи о престижных профессиях, коими кажутся аппаратные места в министерствах и НИИ, крупных сырьевых предприятиях и их многоголовых холдингов. Становясь Бессмертными членами этих всеобъемлющих Царств, человек не получает ничего, кроме гарантии получать грош, зато регулярно, точно, навсегда. Они остаются на местах до своей кончины, отличаясь действительно долгой, бессмертной жизнью, диктуя всему миру диеты, приводящие к долголетию. но сами пожирающие всё без различий. Именно этим занимается самый старый из академиков, описанный в книге, но понятно, что автор не только гастрономическую диету имел в виду.

Альфонс Доде наравне с вопросами разных видов бессмертия поднимает также тему судьбы и удачи. Центральные герои его книги оказываются по ту сторону удачи, но именно они за ней и гонятся. Но есть люди, которые призваны раскрыть им глаза - что сама цель мнима, и незачем ловить удачу там, где и ловить-то нечего. Интересно, что "удачливые" персонажи живут на развалинах счётной палаты среди самодельных огородов - реальном пасторальном рае в центре городских ландшафтов. И как будто бы им раскрыт секрет счастливой жизни: художнику - возможность творить, а параллельно плодиться и размножаться, а его уродливому, горбатому соседу - успешно проворачивать аферы и пользоваться вниманием всех местных красоток вне границ обществ, в которых те крутятся.

Радует, что всё это разнообразие не затянулось, сведя героев к штампу - им просто дали раскрыться лишь в контексте одной истории каждого, а большего и не нужно. Читатель увидел срез знакомой по романам XIX века жизни, в которую вписана замечательная история из текущих новостей, посвященная жизни Академии и её академиков. И, правда, хотелось бы большего, и подробностей, и хождения по краю. и остроумных диалогов... Но Альфонс Доде всё показал так, чтобы читателю эта порция пришлась в меру сытной и вкусной.