5

Я знаю, что я для него такое. Бабочка, которую он всю жизнь мечтал поймать. Помню, когда я впервые встретилась с Ч.В., он говорил, что коллекционеры – самые отвратительные из всех живущих на земле скотов. Коллекционирование – это антижизнь, антиискусство, анти – все на свете.

Я даже не знаю что сказать, кроме того, что это - Книга. А Фаулз - Писатель. Именно так, с большой буквы, и то, и другое. И это при том, что "Коллекционер" - писательский дебют Фаулза. Но в романе столько энергетики, столько рассудочности, столько опыта и житейской мудрости, что только диву даешься, как такой талантище мог прозябать тринадцать лет в аудитории, вбивая в безмозглые студенческие головы спряжение глаголов и прочие прелести филологии?

Две истории. История маньяка и история его жертвы. Два взгляда на одни и те же события. Такой кажется эта книга на первый взгляд. Но на самом деле, Фаулз спрятал здесь огромное количество шкатулок с двойным дном, что получилась настоящая русская матрешка.

Матрешка №1. Каллибан и Миранда. Многие и Немногие.

Два взгляда на одни и те же события и два диаметрально противоположных взгляда на мир. Он - Каллибан-Фредерик-Фердинанд - воплощение покорности миру и ограниченности во взглядах. Она - Миранда-Эмми, неопытная девушка, глядящая на мир сквозь розовые очки юности и идеализма. Оба они по-своему убедительны. Он может только обладать, видит вещи такими, какими они кажутся ему. Она - такими, какие они есть на самом деле (по крайней мере, в ее глазах). Она - эрудированная начинающая художница, он - ограниченный косноязычный клерк, внезапно ставший состоятельным человеком. Они оба - воплощение нашего общества: серой массы, толпы, которая составляет большинство, и тех, кого называют "интеллектуальной элитой" - способных задумываться о причинах и следствиях, законах мироздания и вселенской справедливости.

Вечная проблема общества - кто из них прав, кто Добро, а кто Зло? В конце книги Фаулз великолепно подводит к тому, что ни Зла, ни Добра нет в принципе. И Миранда, и Каллибан поступаются тем, что еще несколько месяцев назад было для них самым важным и самым дорогим. Оба они становятся никчемными и в своих глазах, и в глазах оппонента. Как, впрочем, это обычно происходит и с противоборствующими социальными группами.

Матрешка №2. Он и Она.

Он и она - это отнюдь не Миранда и Каннибал. Это Миранда и Ч.В. Их отношения, которые и отношениями-то назвать сложно, Фаулз разложил по полочкам так, что его анализ мужчин и женщин как таковых, любви и страсти, опыта и юности, едва ли не затмил в моих глазах основную сюжетную линию. Настолько точные слова ему удалось подобрать, чтобы облечь чувства и сумбурные мысли в стройные и меткие фразы, что просто нет слов, которыми можно описать свое восхищение им, как писателем.

Матрешка №3. Ч.В.
Он вроде бы и не герой книги. Он только герой воспоминаний и мечтаний Миранды. Но без него книга потеряла бы изрядную долю прелести. Опытный и циничный, сумевший понять жизнь такой, какова она есть, - он совсем не третий лишний в этом противостоянии двух противоположностей. И не арбитр, место которого отведено читателю. Ч.В. - это единственный герой книги, который вызвал у меня искреннюю симпатию.

* * *
Я, наверное, повторюсь в сто пятидесятый раз, когда скажу, что Фаулз - волшебен. Но это действительно так. Сочный, живой язык, затягивающий динамичный сюжет, аллюзии на "Бурю" (надо, кстати, перечитать Шекспира перед следующим романом Фаулза:)) - оторваться просто невозможно. Еще один мой любимый писатель. Теперь уже наверняка.

Я – один из экземпляров коллекции. И когда пытаюсь трепыхать крылышками, чтобы выбиться из ряда вон, он испытывает ко мне глубочайшую ненависть. Надо быть мертвой, наколотой на булавку, всегда одинаковой, всегда красивой, радующей глаз. Он понимает, что отчасти моя красота – результат того, что я – живая. Но по-настоящему живая я ему не нужна. Я должна быть живой, но как бы мертвой. Сегодня я почувствовала это особенно ясно. То, что я живая, не всегда одна и та же, думаю не так, как он, бываю в дурном настроении – все это начинает его раздражать.

Он – чугунный, тяжелый, из цельного куска. Его не сдвинуть. Не переубедить. Как-то он показал мне сосуд. Называется морилка. Усыплять бабочек. Вот я и сижу в такой морилке. Бьюсь крыльями об стекло. Оттого, что оно прозрачно, мне кажется, что побег возможен, что есть надежда. Только это всего лишь иллюзия.

Толстое стекло. Стена. Со всех сторон.

Выхода нет.

Книжный вызов 2011