4

Как часто, когда заходит речь о 19 веке, читателю представляется несовременная элегантная жизнь, дворянство, красивые платья, балы… Ну или в случае Японии – самураи, кимоно, гравюры и хокку. И никому не хотелось бы в ту эпоху прожить жизнь подневольного крестьянина, вместо кимоно – рабочая рубаха, вместо самурая – грузчик, вместо поэтичных хокку – «песня» скрипящей и неподъемной тележки. «Кри-кра, кри-кра…» Вот уж точно «этот стон у нас песней зовется».
Вряд ли и главная героиня Сэки именно такую тяжелую жизнь желала себе, выходя замуж по любви против воли родителей за Моити, работящего носильщика и любящего сына. Если б он хоть вполовину был бы таким же любящим и к ней, но нет. Сварливая свекровь, никому не нужные девочки-внучки, бедность и тяжкий, неженский труд – судьба не одарила Сэки ничем, кроме трудолюбия и смирения. Жизнь ее в маленькой деревне показана с 1894 года, когда ей было 15 лет и она работала служанкой, до послевоенного времени, после окончания войны в 1945. За эти годы были и рождения восьмерых детей, и смерти, и изнурительная работа, и голод, и бедность, и позор, и рисовые бунты, и войны, и ядерный взрыв над Хиросимой. Про Хиросиму, впрочем, в двух словах, зато в ста смертях.
Так на протяжении всего небольшого романа я сопереживала этой простой малообразованной крестьянской женщине. Казалось бы, что она только что и умеет, что терпеть, хотелось с высоты феминистических достижений пойти и встряхнуть ее за плечи, чтобы дала отпор свекрови, чтобы урезонила мужа, чтобы выгнала наложницу, да не кормить эту нахалку, в конце концов! Понятно, что эпоха, место и культура совсем другие, но и в то время были женщины, умевшие постоять за себя. Однако это читателю может показаться, что лишения ее были напрасными, сама она так не думает. Многое передумала она за длинную жизнь, в том числе и о конфуцианских ценностях – трех подчинениях (в детстве – родителям, в зрелости – мужу, в старости – детям), и о буддийском смирении, и о человеческом достоинстве. Все, что делала она, делала, обдумав, по побуждениям души. Жаль, что сила и величие ее души открывалось ее близким подчас слишком уж поздно. На мой взгляд «спасибо» от тех, кто всю жизнь издевался, слишком малая плата. Но это я такая злопамятная. А семидесятичетырехлетняя женщина считает, что главная ценность в жизни – это взаимное понимание.