5

Она была его путеводной нитью в лабиринте времён. А когда он не мог больше бежать, она подарила ему крылья.
"Крылья огромные и парят в воздухе, изгибаясь. Они темнее, чем сама темнота, пугающие, но также – напоминающие о страсти, свободе, преодолении пространства. Ощущение такое, что я стою на земле, на своих собственных двух ногах, ощущение бега, напоминающего полет. Мечты о полете, о взмывании вверх, как будто отменили силу притяжения, и теперь мне можно отделиться от земли на безопасное расстояние, эти мечты приводят меня обратно в сумрачную мастерскую. Клэр садится рядом со мной. Чувствую на себе ее взгляд. Крылья бесшумны, их края неровные. Не могу говорить. «Siehe, ich lebe. Woraus? Weder Kindheit noch Zukunft / warden weniger… Überzähliges Dasein/ entspringt mir Herzen» [«Видишь, я жив. Отчего? Не убывают ни детство,/ни грядущее. В сердце моем возникает / сверхсчетное бытие» – концовка девятой из «Дуинских элегий» Р. М. Рильке, перевод В. Микушевича].
– Поцелуй меня, – говорит Клэр, я поворачиваюсь к ней, белое лицо и темная помада парят в темноте, и я погружаюсь, я лечу, я свободен: смысл жизни расцветает в моем сердце."

Потрясающая книга! Во-первых, она задела в моём сердце раны, которые, как я думала, давно затянулись, но, оказывается, они всё ещё чертовски болят. Во-вторых, про любовь, побеждающую смерть, время, пространство. В-третьих, затрагивает разные культурные слои: Древнюю Грецию – отсылками на Одиссею, в моём случае, цветаевское «Новогоднее», так как Райнера Марию Рильке я совсем не знаю, а в этом стихотворении МЦ прямо к нему обращается – тоже сквозь время, смерть, пространство. Ещё – скульптура, тем более современная, а я и про древнюю мало знаю, и процесс изготовления бумаги – мне было крайне любопытно. И, наконец, в-четвёртых, профессии Клэр и Генри – господа писатели, если хотите мне потрафить, делайте своих героев художниками или библиотекарями ;)

Генри – библиотекарь, худой, умный, любит читать. Практически идеальный, если бы не его поведение во время привычных выкидышей Клэр (Господи, как же медики циничны, как может быть выкидыш быть привычным?)

И Клэр – художница. Я думаю, что если взять одну из её диковинных бумажных скульптур и разорвать – на изнанке окажется чистая, беспримесная, бескомпромисная Фрида Кало. Фрида, с косами и глазами темнее ночи, изломанная Фрида, плачущая гвоздями. Эх, сестрёнка, сестрёнка, каждая из нас распята на собственном позвоночнике.