0 В лесу жить — пенькам молиться.

Есть один такой старый, до крайности не политкорректный анекдот:

Чукча приехал домой из Москвы и говорит:
Чукча в Москве был, чукча умным стал, все знает. Оказывается, Карл Маркс, Фридрих Энгельс не четыре человека, а два, а "Слава КПСС" - вообще не человек».

К чему этот экспериментальный юмор спросите вы. А дело в том, что суть этой байки , в некоторой степени, отражает суть писателя Александра Варго. Это не один персонаж и вовсе даже не человек - это группа российских писателей, которые пишут, под указанным выше псевдонимом, книги в жанре хоррора. Фактуру берут из окружающей действительности. Как сказал в одном интервью главный идеолог проекта Сергей Демин ( эта цитата висит и в описании автора на LivеLib) - “ в России материал для хоррора лежит практически под ногами».

А вот тут наступает время для другой байки, но уже более реалистичной.

Дело в том, что все детство я провела «по лагерям». Условно пионерским , конечно. Особенно часто ездила в один. Журналистский. И была у меня там группа приятелей-мальчишек. Точнее, групп этих было несколько, но вот эта отличалась любовью к такому брутальному , даже может языческому, старославянскому фэнтези. Чтению и написанию ( тогда мы любили сайт «Проза.ру» и ЖЖ)
И вот читая роман Александра Варго «Льдинка» я вспомнила, как раз о своих тех друзьях.
Все эти фразы:

«Но не хотел он видеть Яну в качестве объекта ухаживания.»

«во время езды снежинки превращались в разозленных ос, старательно выискивающих у путников незащищенные места кожи.»

Или мое любимое:
«Яна всю дорогу капризничала, требуя, чтобы они остановились лишь для того, чтобы она поправила шарфик или поправила уголки губ от смазанной помады».

Это все такое наивное, неловкое, как будто человек только лишь со стороны видел крутые истории и жизнь. И уже на основе этого конструирует своих персонажей.

Это не графоманство, нет. Тут другое.

У нас с теми приятелями из лагеря была игра. Мы писали книги, где главные герои были как бы мы сами. У каждого из нас была своя история , где нас ждали приключения , опасности, романтика.
При таком раскладе, первичным при написании текста становился не он сам по себе, а то как мы заставим действовать героя - то есть свое альтер эго. Такая игра , квест.
Вот мне кажется, что у того, кто писал «Льдинку» была похожая цель.
Главный герой , который трансформируется из второстепенного и становится крутым, любимым и с целью на будущее:

«Ты напишешь книгу, Тимофей, и станешь знаменит», – проскользнули в памяти слова длинноусого Дильса».

И вот тут случается фокус. В том, что я среди всех этих написанных, с почти подростковой неловкостью фразах, узнаю своих друзей мне кажется я не одинока. И в этом и есть совершенно отдельное, особенное обаяние книги.
Умиление, что ли.
Однако ещё романов этого автора( ов) я бы читать не стала. Вдруг от повторения фокуса вся магия узнавания потеряется?
И знакомым «пням» молиться не захочется ?

Надо признать, до этого книги такого «собирательного» автора я читала лишь однажды. И это был Козьма Прутков. И как бы не морщились любители «большой» литературы есть у него кое что общее с Варго - им всем было хорошо и весело не только от результата, но и процесса.