5 Исповедь идеалиста

Эту замечательную книгу прочел недели две назад. Не планировал писать о ней, но телеканал "Культура" заставил :) Вчера там начали повторять "Прогулки с Бродским", чем в очередной раз напомнили мне о знаменитой оппозиции ("Если Евтушенко против колхозов, то я за").

Я купил книгу, преследуя две цели:
1) услышать историю о высылке Бродского в версии Евтушенко;
2) преодолеть, наконец, юношеский снобизм и через интервью Евтушенко плавно подступиться к его стихотворениям.

Первая цель была достигнута, со второй не задалось, но не это главное. Главное, что книга оказалась гораздо глубже и интереснее моих утилитарных целей.

Начнем со второй цели — подступиться к стихам. В книге Евтушенко очень много себя цитирует. То есть буквально: дело было вот так и так, а потом я по этому поводу написал стихотворение или даже поэму. Ну, или Волков ему какие-то поводы для самоцитирования подбрасывает. И, что называется, пошла цитировать губерния.

Увы, но ни одно стихотворение Евтушенко меня не зацепило. От всех какое-то ощущение ходульности, плакатности. Фонетика отдельно, семантика отдельно, просто зарифмованный пересказ некой истории. И близко нет того синергетического эффекта, того взаимодействия звука и смысла, от которого захватывает дыхание при чтении Бродского:

На площадях, как "прощай" широких, в улицах узких, как звук "люблю".

Нет и того, о чем Бродский говорил, как о формуле изящной словесности:

Возникает какое-то ощущение. Это власть языка над сознанием. Язык сообщает тебе больше, чем ты в состоянии осознать.

Наконец, стихи Евтушенко не работают как "колоссальный ускоритель сознания" (как действует этот ускоритель у Бродского, я впервые понял, прочитав описание поезда в "Представлении":

...и нарезанные косо, как "Полтавская", колёса с выковыренным под Гдовом пальцем стрелочника жиром оживляют скатерть снега, полустанки и развилки, обдавая содержимым опрокинутой бутылки...

От самой книги сначала веет какой-то хлестаковщиной. И с Фиделем-то Евтушенко на короткой ноге, и с хозяйкой парижского ресторана "Максим", и при личной встрече с американским президентом внешнюю политику США человек корректирует (прекращение войны во Вьетнаме). И запросто знакомится с двумя симпатичными женщинами, которые оказываются ни много, ни мало Коко Шанель и Марией Каллас, и которые потом кутят всю ночь со знаменитым русским поэтом. А как вишенка на торте — Марлен Дитрих, которая приходит в гости к Евтушенко и Ахмадулиной, где раздевается и голая влезает на стол, демонстрируя свое нестареющее тело советской богеме.

Теперь о хорошем.

Во-первых, книгу предваряет замечательная статья соавтора Соломона Волкова — Анны Нельсон. Во-вторых, восхищает ясность ума, быстрота реакции и оптимизм героя (диалоги записывались незадолго до смерти Евтушенко, в момент беседы он был тяжелобольным человеком). В-третьих, Евтушенко довелось быть свидетелем (а порой и участником) грандиозных событий. Его версию этих событий и рассказ Евтушенко о роли Евтушенко в мировой истории можно критиковать за что угодно, кроме занудства и скуки.

Ну, а больше всего меня подкупила искренность Евтушенко. Его идеализм и стремление сохранить свои идеалы. Диалоги Евтушенко с Волковым — это, по сути, исповедь идеалиста. Последняя битва между "остаться в памяти людей хорошим" и "быть честным" — главный сюжет этой книги, и сюжет, надо сказать, захватывающий.