Поначалу книга кажется нагромождением карнавальной мишуры, ослепляющего блеска и пустого бахвальства, желанием произвести обманчиво благоприятное впечатление, сыпя нескончаемыми эпитетами, ссылками на культуру, историю, политику, словно бы сама взбалмошная игривая искромётная Зельда воплотила себя на страницах и в полной мере являет свою капризную натуру по началу настороженному зрителю.

Стоит, однако, лишь слегка углубиться в чтение, и за ослепительным светом софитов разыграется настоящая драма, яркая, как сама автор, и такая же самобытная, не лишённая внутреннего изящества, с должной долей неизбежной трагичности, простая и незамысловатая жизнь внесёт нужные ей коррективы в наполненные сияюще-радужным цветом судьбы героев.

Автобиографичность книги в данном случае совершенно её не портит: история всё же получилась самостоятельной и независимой, а значит её художественная ценность - вопрос, касающийся далеко не только биографии самой Зельды и Скотта, хотя и, вне всяких сомнений, тесно с ними (биографиями) связанный.

Самодостаточность истории в то же время лишает читателя желания лишний раз подвергать критике те или иные решения и поступки героев (в основном, конечно же, героини) и, как всякое грамотно построенное произведение, побуждает лишь не без любопытства наблюдать на разворачивающимися на глазах зрителя событиями, сопереживая и с пониманием, но не осуждением, в то время как, случись читателю оказаться по другую сторону в разыгравшейся сцене, будь он одним из участников, а не простым наблюдателем, обойтись без осуждения казалось бы невозможным.