5 Радость в дураках

Для начала, роман Умберто Эко «Остров накануне» - памятник переводчику Елене Костюкович. Уже не столь важно, насколько этот барочно-постмодернистский фейерверк на русском языке соответствует итальянскому оригиналу. Сам подвиг создания перевода вызывает страх и трепет. Сумасшедшая конструкция научного гения, одушевленная иррациональной харизмой. Умберто Эко – это безумная мистификация, от которой разум читателя сдвигается вслед за помешательством главного героя Роберта де ла Грив.

Роман можно читать как семиотическую игру с научными, философскими и художественными произведениями европейского XVII столетия. Из реальных текстов сплетается экзотическая фантазия, которая заставляет поверить, что все ее герои не вымышлены, пока Рассказчик сам в финале не посмеется над своим искусством и доверчивостью читателей. История молодого человека, запутавшегося в политических интригах, естественно-научных системах, нравственности и этикете своего времени, захватывает, как авантюрный роман. Хотя маньеристский текст перегружен диспутами, лингвистическими экспериментами, жестокой иронией.

А с другой стороны, это масштабная литературная лаборатория по исследованию сосуществования автора и его произведения. Эко заставляет Роберта писать роман, где он сам является вымышленным героем. И показывает, как автор теряет власть над своим персонажем, утрачивает связь с реальностью. То есть, начинает в границах своего разума повелевать пространством и временем, как о том мечталось ищущим 180-й меридиан, idee fix сюжетной интриги «Острова накануне».

Повествователь, заразивший читателя вымышленным приключением, погрузив его в виртуальность на основе исторической эпохи, вдруг самоустраняется, небрежно бросает в одиночестве посреди моря эмоций. А истина остается недостижимой, дразня полоской суши на расстоянии вытянутой руки. Но до нее предстоят самые опасные и болезненные испытания разума, которые можно уподобить подводным вылазкам Роберта с «Дафны». И тогда антично-трагический финал выглядит даже более оптимистичным, чем вечная темница с множенными сущностями.

А еще роман дает представление о Европе XVII столетия, будто учебник по истории и искусству. Эко своей гениальной флейтой завлекает в многочисленные отступления и ответвления, завораживающие стройностью, живостью мысли и чувства. Писатель реконструирует рождение нового этапа науки с бунтами, протестами, наивностью, обаянием зла и педантичностью здравого смысла.

Удивительно, как антироман, заявляющий себя как популярное чтение и постоянно нарушающий все законы литературного жанра, заставляет чувствовать и сопереживать. Нет, не злосчастиям и успехам персонажей. Интрига в интриге, конечно, сделана мастерски, но она постоянно оказывается на обочине восторгов от языковых и смысловых упражнений. Не обязательно до конца вникать в их содержание, чтобы воображение нарисовало живописные виды далекого века, составленные исключительно из человеческого естества – его представлений о физических и метафизических материях, в парадоксах и противоречиях, но столь изысканно выраженных.

Эко дарит часы нескрываемого эскапизма от осознания превосходства над тобой исключительного эрудита и рассказчика.