5 Совиный ручей

Он подумал, что хотел бы жить в некоем добром мире, где человек, если пожелает, мог бы обернуться вороной и таким образом, даже совершив ужасную ошибку, все же имел бы возможность либо улететь от врагов, либо посмеяться над ними.

"Случай на мосту через Совиный ручей", развернутый до объема романа, ни на йоту не утратив динамики, напряженности, концентрированного ощущения жизни. Разумеется, я не хочу сказать, что "Холодная гора" копирует рассказ Бирса, у романа оригинальный сюжет, две главные линии, четверка четко прописанных психологически достоверных основных персонажей и несколько не менее ярких второстепенных. Говоря о Совином ручье, я имела в виду общий пафос, неизбывную тягу домой, которая ведет через тысячу преград человека, по всему уже не должного быть живым. Довольно простая структура: рассказ в перемежающихся главах попеременный от лица героя и героини, никаких модернистских изысков, вроде флэшбеков и соскальзывания в параллельную реальность магреализма, снов, галлюцинаторных видений. Воспоминания аккуратно упакованы в разного рода: "он вспоминает", "ей приснилось".

Потрясающей сложности внутреннего мира героев читатель тоже не обнаружит: хорошие останутся такими до конца книги, дурные большей частью тоже не удивят внутренним перерождением. Рассказанное в книге останется интересной историей, предоставив блуждания по извилистым внутренним мирам не вполне здоровых товарищей другим авторам. Молодой солдат конфедерации, три года отвоевавший и тяжело раненный, настолько тяжко, что ни врачи, ни братья по оружию, ни военное начальство в живых увидеть его не чаяли, неожиданно выздоравливает, не благодаря, а вопреки всему. В самом начале романа есть удивительная деталь, купившая меня с потрохами - рана Инмана выталкивает из себя посторонние предметы: пулю, клочок рубашки, нечто, похожее на персиковую косточку. Метафора человеческой души, отторгающей все ненужное, постороннее, наносное.

Парень понимает, что больше всего на свете он хотел бы увидеть снова родной край, городок Холодную гору, откуда ушёл воевать. И, рассудив, что вернувшемуся с того света особые разрешения не нужны, отправляется в самоволку. Или в отпуск для окончательного выздоровления, кому как больше нравится. Половина романа - одиссея Инмана, которому приходится столкнуться с охотниками за головами, шайкой солдат федералов, распутным священником, мерзавцем-предателем, чей бизнес состоит в том, чтобы заманивать людей в западню и продавать охотникам, просто с мелкой швалью, что не прочь поживиться за чужой счёт и безнаказанно поглумиться над тем, кто слабее.

Встретит и добрых людей, готовых помочь, хотя бы у них самих дела обстояли не блестяще. И конечно, в пути он вспоминает Аду, дочь священника, приезжую из Чарльстона, девушку с манерами настоящей леди. Никакой особой романтики между ними нет было, как то во время рождественской вечеринки, выпив больше шампанского, чем разумно юной леди, она позволила ему усадить себя на несколько секунд на колени, да уходящему на войну дала свой дагерротип. Но молодости нужно ведь верить, что в этой жизни есть кто то, к кому стоит стремится

Аде теперь сильно не до былого воздыхателя, потому что внезапная смерть отца поставила неприспособленную девушку перед необходимостью управляться с хозяйством, о чем она, воспитанная как леди, понятия не имеет. А война разрушила надежды на прежнюю жизнь рантье, какую они с отцом вели. И как справляться с тремя сотнями акров ей, отродясь грядку редиски не вырастившей, когда она собственного петуха боится? Если вы думаете, что все белые южане сплошь были плантаторами, а невеликий процент белой голытьбы исключением, подтверждающим правило, вы сильно ошибаетесь. Среди всех многочисленных персонажей Холодной горы один лишь отец юноши, изгнанного из родительского дома за любовь к рабыне октеронке (с восьмой частью негритянской крови) был рабовладельцем. Основная часть горожан и фермеров трудятся сами или нанимают батраков. И это существенно меняет устоявшийся взгляд на социальные отношения довоенного Юга . По крайней мере у меня, выросшей на Унесённых ветром.

На счастье Ады, соседка пришлёт ей на помощь девушку Руби, ровесницу героини, вот та и в самом деле из белой голытьбы и с детства привыкла бороться за выживание. Да не как попало, а со всем возможным тщанием. Руби гениальный кризисный менеджер и руками умеет делать совершенно все. Единственное её условие - не прислуга, а компаньонка. Пока нежные ручки Ады покрываются мозолями, а ферма обретает должный вид при деятельном участии Руби, Инман идёт домой.

Это прекрасный роман трогательно нежный и жёсткий, интересный, местами сентиментальный, но в меру, оставляющий впечатление большой исторической достоверности, и просто увлекательный, как основной историей, так и отдельными эпизодами , органично вплетенными в ткань повествования. Я взялась за него из-за "Варины", прочитанного неделей раньше романа Фрейзера, хотела составить об авторе более полное впечатление. Но и предположить не могла что книга окажется настолько хороша. И знаете, я посмотрела фильм по ней, которому прочили Оскара, обычные голливудские сопли-на-мармеладе. Красавчик Джуд Лоу Инман, любимая, но малохольная вроде нашей Теличкиной Николь Кидман, девчонка-сорванец Рене Зельвейгер. И досматривать не стала, после пронзительно правдивой книги это было коммерческой поделкой, крепко сбитой, не более. А книга прекрасна и за перевод И. Хохловой огромное спасибо.

Источник