0.5 Ода сословному обществу, крепостному праву, физическим наказаниям и пыткам

Ойкумена преподнесла мне сюрприз. Трудно было предположить, что в книге о космосе я встречу графьев и князьёв, хозяев и рабов, весёлых крепостных, доброго барина-филантропа и духовные скрепы размером со 100 канцелярских скрепок, затейливо сплетённые из колючей проволоки. Фигурные, с завитушками.

Самое главное в этой книге - скрепы. Без них развалится и сюжет, и общество. Крепостные не будут слушаться господ, корабли не взлетят, прекрасное далёко не наступит, книга рассыплется на страницы, а страницы разлетятся по ветру.

Скрепа №1. Крепостное право.
Крепостное право - это хорошо, если барин добрый. Добрый барин-филантроп (или барин-театрал) крепостным как отец родной. Он тебя и от плохих родителей спасёт, и от разврата, и уму-разуму научит. Будешь с ним по заграницам летать, в дорогих отелях жить и есть улиток в ресторане, где "всё включено".
Если же барин тебе сделает больно, не злись на него, - это ведь не беда. Боль, она разная, бывает та, что только на пользу. Как, например, та боль, что причиняет муж, когда жену бьёт.
Барин для крепостных - то же самое, что муж для бабы неразумной. Крепостные, они же как дети. Не выживут одни, - пропадут.

Скрепа №2. “Знай своё место, женщина”.
Слово героям - крепостным актёрам:

— Он не со зла, Никитка, ты не думай. И Анюте разъясни. Науку, ее завсегда кулаком вколачивают, я знаю. Иначе не запоминается.
— Я и не думаю. И Анюта без меня все понимает. Она мне первая сказала: бьет, значит, любит. Ей так бабка Катерина завещала. Мудрость, мол, бабья.
— Ох уж мне эти бабы!.. с их мудростью…
— Она еще сказала: боль — она разная. Не всегда боль от гнева делают. Бывает, что и от любви…
— Тоже бабская мудрость?
— Наверное. Она дура, Анюта, а вот поди ж ты…
— Ну и хорошо.

Так вот ты, оказывается, какое, общество покорителей космоса! Что-то грустно мне.

Скрепа №3. Порка и пытки.
Авторы исписали множество страниц, чтобы убедить нас: пытки при допросах - это не так уж и плохо. Особенно если пытает мастер своего дела, экзекутор тюрьмы Мей-Гиле, очень мудрый и душевный старичок по прозвищу Гишер Добряк. (Или, на худой конец, Лючано Борготта, младший экзекутор, импозантный мужчина, загадочный такой).
Заключённые на палачей не в обиде. Они их любят. А выйдя на волю, дружат с ними и даже переписываются. Видно, понимают: пытки всем необходимы. А иначе как стабильность сохранять?
Порка плетью - это тоже неплохо. Для пользы дела, бывает, нужно. Ну, например, корабль на орбиту вывести. (Космические корабли в этом мире летают на рабьей тяге. Шок, сенсация, “Бурлаки на Волге” в космосе).

Скрепа №4. Справедливое сословное общество.
Если ты раб, но хороший раб, - способный, умный, искусный, - ты поднимешься по социальной лестнице, даже не сомневайся. Хозяин тебя заметит и вознаградит - будет заботиться, лечить и кормить, как родного, а потом и вовсе сделает свободным (или полусвободным, - да не всё ли равно). И власти тоже тебя заметят, дадут хорошую должность, и ты будешь уважаемым человеком, и зачем тебе эта демократия проклятая?

Скрепа №5. Фатализм.
Стоит читателю хоть на минуточку зазеваться или отвернуться, и авторы начинают то, ради чего всё это затевалось, - проповедь.

Мои взаимоотношения с судьбой можно определить кратко: «Я — кукла».
Но всякий раз — разная кукла.
Я бываю перчаточным болванчиком. Властная рука наполняет меня целиком, толкая на поступки вне моего согласия, и, опустев, я страдаю. Подчиняться — легко, вспоминать об этом — мучительно. Наверное, поэтому в таких случаях я дерзок и насмешлив.
Защитная реакция. (...)
Не противься, дурачок! Пусть маэстро делает свое дело. Исподволь, незаметно, так, чтобы у куклы возникла уверенность: она движется сама. Во время обучения ты ведь не раз позволял старшим коллегам вести себя, верно?

Мы всего лишь марионетки в руках Господних. А вы не знали? Нечего бунтовать, всё это бесполезно. Так что сидите и не дёргайтесь.

Скрепа №6. Ненависть и презрение к темнокожим.
Этого добра в "Ойкумене" много. Не просто много, а очень много, - расизм и ксенофобия обрушиваются на головы ничего не подозревающих читателей, как Ниагарский водопад. Разные недолюди с отсталых планет здесь обычно выполняют одну из трёх функций: 1) комические персонажи, существующие для того, чтобы всех смешить; 2) обслуживающий персонал (в том числе и секс-обслуга), рабы и тому подобное; 3) враги и террористы, страшные и злые (в трилогии "Urbi et orbi" эта тема раскрыта лучше всего).

Рядом колдует над джезвой-самогрейкой пышногрудая мулатка – вот это с гарантией натуралка.
Тарталья с раздражением махнул мулатке: неси, мол, кофе!
«Тогда радуйся тому, что имеешь! И не ворчи по любому поводу! Не об этом ли ты мечтал, получая багаж на Китте? Релаксаторий, мулатка, "Еловое утро"…»

Мулатка - вещь, такая же, как ванна с джакузи и массажёр. Без комментариев.

Скрепа №7. Страх перед неведомым.

Десяток арбалетных болтов ударил в грудь дэва, прошив великана насквозь. Увы, раны на студенистом теле затянулись без следа. Дэв взревел, с размаху обрушив на палубу галеры огромный кулак. Треск, грохот, крики отчаяния. Кого-то выбросило за борт, от двоих арбалетчиков осталось лишь кровавое месиво — омерзительно воняя, оно текло по треснувшей палубе.
Из плеч гиганта поползли змеящиеся лианы. Вместо листьев они густо поросли розовыми детскими ладошками. Пальцы на ладошках шевелились, нащупывая добычу.
— Стреляйте в него!
— Мечи наголо! Рубите отростки!

Я зажмуриваюсь от страха и тихонечко молюсь: только бы не эти, только бы не эти! Пусть меня на работе каждый день хлещут плетью, - только бы к нам всякую нечисть из-за границы не завезли. Эти ведь съедят и глазом не моргнут. Лучше уж в рабстве жить, чем попасть к ним в лапы. А хозяин-то мой, гард-легат ВКС Великой Помпилианской Империи, выходит, не такой уж и плохой! Я в него верю: он меня от всех спасёт. Он хозяин что надо, - строгий, но справедливый. Когда надо, поможет, когда надо, накажет. Рай, а не жизнь. Чего вам ещё?

Свобода - иллюзия, зачем она вам? Её не существует. Есть только Бог и барин. Если вы не согласны, значит, вы ещё молоды. Вот повзрослеете - тогда поймёте.

– А свобода, полученная нами от рождения? – директор «Вертепа» все же рискнул выступить напоследок. – Что вы скажете про нее?
– Рождаясь, мы не получаем никакой свободы, – твердо ответил отставной бомбардир-майор. – Вы, голубчик, еще слишком молоды. Со временем поймете.