5 Казус одним словом

В романе с разных сторон описывается семья гениального врача советского времени.

Главный герой-Павел Алексеевич Кукоцкий обладает так называемым даром "внутривидения", ему удаётся сканировать своих пациентов и видеть их болезни. Но, к сожалению, к его семье это неприменимо, самых дорогих людей он так "видеть" не может. А к середине романа автор как будто бы и вовсе забывает об этом таланте своего персонажа, больше дар себя никак не проявляет.

Отношения в семье показаны несколько странно и противоречиво:вроде бы женившись по любви, уже в зрелом возрасте на вдове офицера(позже выяснится, что умер этот бывший муж совсем недавно) и удочерив Танечку, потомственный врач Кукоцкий, однажды оскорбив жену, годами не может извиниться перед ней. И все это идиллическое счастье рушится в один миг из-за неосторожно брошенного слова.

Елена Георгиевна, супруга Павла Алексеевича, в свою очередь, восторгаясь талантами своего мужа и любя его без памяти, не может простить ему оскорбления, и более того, не принимает и не хочет понять дела всей его жизни и карьеры--Кукоцкий выступает за легализацию абортов.

Очаровательная Танечка, подающая большие надежды в музыке, в науке девочка, вдруг, совершенно неожиданно, заметив за собой автоматическое отношение к работе, становится безнравственной и неразборчивой в связях, зарывает свои таланты в землю, уходит из дому,перестает общаться со своей названой сестрой, с которой были не разлей вода. Куда пропадает та прежняя душевная чуткость, близость с отцом в ребенке, выросшим в любви? Автор никак не комментирует этого.

Тома, эта самая названая сестра, сирота, взятая в дом из жалости, поначалу не верит своему счастью. Раньше невидевшая ночной рубашки и конфет, стремится во всем подражать Тане, боготворит приёмных родителей, а в конце романа переселяет психически больную Елену Георгиевну в чулан.

Ну и наконец Василиса, набожная старушка, тоже переставая уважать Кукоцкого из-за его выступлений в защиту абортов. Живя в доме светила гинекологии, не рассказывает о своём заболевании, мол, на то божья воля. В то же время на операцию по зрению соглашается.

Всё это перемежается странными, мистически-философскими снами Елены Георгиевна, в которых она встречает людей из прошлого и будущего своей семьи.

Книга оставляет после себя ощущение незаконченности, очень многие вопросы остаются открытыми, автор словно вырвала куски текста, лишив тем самым роман логисности и связности изложения.