5 Джон Стейнбек "Путешествие с Чарли в поисках Америки" (1962)

В 1968 году Стейнбек умрет от давно известных ему и его близким проблем с сердцем. До того, в 1960 закончит свою последнюю художественную книгу и, не дождавшись ее публикации, в том же году вдруг осознает, что упустил Америку, ее народ - что перестал понимать и свою страну и своих сограждан. Чтобы наверстать всё и сразу, купит себе дом на колесах, возьмет в компаньоны пуделя Чарли и отправится в долгое путешествие по, примерно, 40 штатам. Заодно напишет обо всём этом книгу. Не художественную, но и не документальную - "путевые заметки" - пожалуй, будет самым точным определением для нее.

Приобретенное в букинистическом магазине (свежих не нашел) "Путешествие" лежало у меня давно. Я всё ждал и лелеял священный момент прочтения последней книги Стейнбека - последней со всех сторон. Да, там были, после, еще статьи, но, во-первых, они не издавались на русском, а во-вторых и самых главных - всё остальное у Стейнбека я прочел. И это путешествие должно было стать завершающей главой. Поэтому я не спешил и находил массу других, несравненно более глубоких, книг, чем документальные рассказы об американцах.

Но вот я собрался в Португалию, до которой пять часов лёту. И "Путешествие" само запрыгнуло ко мне в ручную кладь. Разве это не идеальный момент? По крайней мере, я надеялся, что точно рассчитал точку в пространстве.

И тому была масса подтверждений! В аэропорту, в самолете (сидя на своем месте и разминаясь в проходе меж кресел) - я громко, в голос, зачитывал прекрасные, будоражащие душу странника, строки с размышлениями о путешествиях, о подготовке к ним, об осознании и чувствовании их и себя в них. Это было прекрасно, весело и близко лично мне (как и многие-многие другие мысли Стейнбека). В особо ярких местах пассажиры аплодировали, а стюардессы наливали внеочередной бокальчик портвейна.

Во время самого путешествия читать практически не получалось, но к этому я был готов - понимал, что в моём собственном уже не найдется места для чужого рассказа. Так только, урвал пару раз момент во время длительных передвижений по стране. И, конечно, во время обратного, снова пятичасового, пути.

И уже дома, на Родине, в спокойствии дочитывал о приключениях Стейнбека и его бесконечных попытках найти и понять его собственную Страну.

Сюжет я уже рассказал: "Автор едет по Америке". Думаю, важно сообщить еще пару, определяющих форму, моментов. Стейнбек много шутит. Не до колик, но так, с хорошей усмешкой. И он субъективен. Это его путешествие, он смотрит своими глазами, пропускает через своё восприятие и говорит о том, что увидел. Так, если бы он увидел медведя на улицах Москвы, то написал бы: "Я шел по Москве и увидел медведя". Вывода, что в России на всех улицах всех городов (или даже, что на всех улицах Москвы, или даже, что вообще частенько на этой же улице) ходят медведи - он делать не будет - опишет только момент своей встречи. Может быть поэтому его книга не воспринимается исследованием или претензией. Может быть поэтому "Путешествие" стало бестселлером, несмотря на достаточное количество неприглядных вещей - американцам просто не на что было обижаться. Разве может взрослый адекватный горожанин города N обидеться на автора за то, что тот встретился там с каким-нибудь неприглядным городничим? То то и оно.

Тем удивительнее та (даже не) нотка (а симфония) боли, которой неожиданно кончается (чуть не написал роман) книга. Как вообще нужно заканчивать свои заметки из путешествий? Возвращением домой? Но это я, описывая свой отпуск, могу себе такое позволить. Стейнбек же сообщил, что (ни много ни мало) отправился на поиски Америки. Так что там должно быть в конце? Резюме? Общий итог, характеристика? Или: "Америка так огромна и разнородна, что познать ее не представляется возможным"? - да ну, эдак можно было никуда и не ездить.

Думаю, отсутствие понимания концовки давило на Стейнбека. Он ведь всего лишь хотел понять изменившийся мир. Казалось бы, не так уж много. Особенно учитывая территориальный размах его авантюры. Но оказалось, что если в молодости достаточно увлечься идеей, чтобы вынести вердикт всему тебя окружающему, то пожив и накопив опыта, так легко судить о целом по встречам с частным - ох как не легко. И даже уединяясь среди секвой, свидетелей первых лет нашего календаря - ты чувствуешь исключительно себя и допускаешь совсем небольшие, скромные обобщения.