4

Еще "допрестольный" Мартин создал очень интересного рассказчика, в котором трудно не заподозрить его альтер-эго: толстый (ну вы видели), бело-бледный (ну вы видели) исполин (предположим, что это аналогия с "гигантом мысли"), любитель кошек (само собой), принимающий себя за господа бога. Любой писать по сути - именно последнее; а для Мартина образ бога-человека и зависящих от него существ едва ли не центральный во всем творчестве (вспомним "Королей-пустынников").

Собственно, сборник - несколько приключений бывшего торговца Тафа, ныне величающего себя "экоинженером". То, как он стал эконинеженром, объясняется в первом же рассказе ("Чумная звезда"), и все последующие показывают нам уже его действия в этой ипостаси. На протяжении 10 лет он посещает бесчисленное количество миров, все больше и больше уверяясь не только в своей избранности, но и в праве определять жизнь (и смерть) миров.

Чаще всего он посещает мир Сатлэм - тот, в котором его корабль способны починить. Он еще дважды возвращается туда - через 5 и через 10 лет; именно на примере этого мира становится понятна эволюция Тафа от человека, играющего в решение проблем, до человека, который осознал свою власть.
Если во втором рассказе ("Хлеба и рыбы") цитату про абсолютную власть, которая развращает абсолютно, можно применять ко всем, кроме Тафа, то уже в "Звере для Норна" становится понятно, что не совсем была права Талли Мьюн, а в "Зовите его Моисеем" имя бога Таф примеряет совершенно открыто - пусть сначала и в рамках борьбы с конкретным культом; следующий шаг уже невелик.

В этом ключе дико интересно, конечно, кем видит себя Мартин при создании "Игры престолов" (пиши, толстая скотина, ты старый и скоро умрешь (с), а мы так и не дождемся конца цикла) - демиургом-Тафом, которого никто не сможет призвать к ответу и который кругом прав (и тогда нас правда ждет снег на могилках), или же все-таки героем "Королей-Пустынников" и "Портретов его детей"?