5

“It’s not a cufflink,” he says. “It’s a name. A name that goes forever, a name schoolkids read about in a hundred years and say wow, that so-and-so was a hell of a writer. Maybe if I hope and pray and huff and puff I’ll be that good, huh? Who wants it?”

1924. Сухой закон предполагает держать Америку в ежовых рукавицах трезвого уныния, но в отеле "Артемизия" - двадцатиэтажной оде роскоши и прожиганию жизни - люди каждый день веселятся и пьют так, как будто завтра никогда не наступит.

"Артемизия" - это центр мира по мнению постояльцев и метафорическая репродукция мира. На ее крыше Рай, в подвале - Ад, ее постояльцы воплощают все пороки и добродетели человечества, а устройством легендарных вечеринок, которые гремят в отеле круглосуточно, занимается Бахус, Оберон, Дьявол - у него много имен, но он предпочитает, чтобы его называли просто Ал.
На пятнадцатом этаже "Артемизии" живет Зельда Фэйр - звезда вечеринок, девушка, которая исключительно хороша в искусстве быть просто Зельдой, но которая мечтает быть кем-то большим. Кем-то великим. Кем-то, кто по-настоящему талантлив. Сферы своего дремлющего таланта она пока не нашла, поэтому каждый четверг пробует что-нибудь новое, от написания сонетов до укрощения львов.
На втором этаже живет Фрэнки Ки - хороший парень из Миннесоты, который любит свою маму, подрабатывает коридорным и пишет дешевые детективы, терпеливо дожидаясь своей великой книги. Он еще не знает, о чем будет эта книга, но чувствует ее под ребрами, как второе сердце.
Фрэнки влюблен в Зельду, - все влюблены в Зельду - но Зельда слишком привыкла скрывать свое истинное "я" под слоями очаровательной беспечности и слишком занята поиском своего Таланта, чтобы дать ему хоть полшанса.
Пока в гардеробе Зельды не появится странная дверь. Пока Зельда не спустится в подвал отеля, к замерзшему озеру и вечеринке века. Пока людские таланты не начнут разливать в черные бутылки с белыми цветами на дне. Пока Ал (Оберон, Бахус, Сатана, you name him) не соберет своих гостей за покерным столом с очень необычными ставками.

Мне не должна была понравиться эта книга (внимательные люди уже сообразили, что Speak Easy - это сказка про Фрэнсиса и Зельду Фицджеральдов), потому что это, в общем-то, пересыпанная сказочными блестками история про то, какой Фицджеральд бездарь, сам по себе способный только на ширпотребные детективишки, и как все то, за что мы (ну, персонально я) его любим до изнеможения - эти тонкие, холодные, но полные жизни и страсти, ломкие, безупречные слова - заслуга Зельды, только ее, ее, а он все украл.
“It’s mine,” she whispers. “It’s the best part of me and you took it.”
“I won it.”
“It’s not yours.”
Для этих обвинений в реальном мире имеется определенная почва - споры вокруг того, пользовался ли беззастенчиво Ф. Скотт дневниками жены в процессе написания некоторых своих книг, не утихают годами.
Персонально я думаю, что Фицджеральд, возможно, был не очень хорошим человеком (мне кажется, что - безотносительно даже дебатов об этической стороне вопроса чтения чужих дневников - любой, кто копнет детали его биографии чуть глубже, чем страница в википедии, неизменно придет к такому выводу. а уж если верить на слово его старому другу-сопернику Хэмингуэю...), но великим писателем. И что Зельда была во многом катализатором его гения (и амбициозной, яркой, энергичной женщиной, которая всю жизнь находилась в тени мужа), но никак не пострадавшей стороной, на таланте которой нажился этот ушлый проходимец.
Но Валенте, судя по всему, имеет другое мнение по этому вопросу. Своих симпатий она не скрывает ни на секундочку: ее Зельда уникальна и удивительна, она притягивает и сияет светом спящего еще, но могучего Таланта. А Фрэнки - ну что Фрэнки. "A boy who just needs to be seen so bad he’d turn on all the lights in hell".

Так что да. Мне не должна была понравиться эта книга.
Но она настолько безупречно написана, настолько поэтична, она лихорадочна и разрушительна (идеально в ритме двадцатых годов), она напыщенна и самоиронична, она поверхностна и провокативна, она сказочна и жестока, она похожа на бутылку запрещенного алкоголя и на аморальный чарльстон, и ее невозможно не любить.

Speak Easy оставляет неприятный вкус под языком, но вместе с этим она настолько прекрасна, что мне хочется разобрать ее на цитаты и всегда носить под сердцем. Или жить в ней. Или быть ей.