3.5 Тот ещё свет

В рецензиях Долгой Прогулки не раз креативили дневники, но (я надеюсь) пока ещё никто не заглядывал на последнюю страницу школьного дневника — ага, где табель успеваемости размещается. А рискну-ка! Итак, оценки мисс Барт, Лили, ученицы школы жизни, класс... потом определимся, а то она из класса в класс переходила... за первую четверть двадцатого века ДП-2019.

История
Роман «В доме веселья» написан в 1905 году, когда до ближайших к нему ассоциаций — «Мерзкой плоти» и «Пригоршни праха» Ивлина Во, «Великого Гэтсби» и «Ночь нежна» Фицджеральда — ещё десятилетия оставались (зато «Сестра Керри» ему предшествовала). Далеко ещё и до Первой мировой, возможно, время действия романа от неё дальше располагается, чем дата его создания, и основывается на воспоминаниях писательницы о своих молодых годах. Скорее всего, это самый краешек «позолоченного века», поверхность которого уже замутилась от дыхания приближающегося кризиса. Но прочно с какими-либо историческими вехами действие романа не связано, одно несомненно: это эпоха благоденствия и покоя — конечно, для обеспеченного класса.

Обществознание
В целом действующие лица романа Уортон принадлежат к высшему свету, в котором родилась, выросла и жила себе безмятежно до поры до времени главная героиня. Несмотря на довольно рано постигшее её семью разорение, мисс Барт каким-то чудом (а именно благодаря своей несказанной красоте) продолжает удерживаться в этом социальном слое, но неудачи на личном фронте и несколько своеобразные представления о порядочности толкают её... ну, не то чтобы катиться по наклонной плоскости — скорее, плавно, не теряя достоинства, спускаться по классово-иерархической лестнице всё ниже и ниже, переходя от высшего света к тем, у кого «и труба пониже, и дым пожиже», потом к полусвету с его богемными замашками, а там и к третьему сословию, как сказали бы в Европе.
К этому предмету вплотную примыкают

Основы светской этики,
в которых у героини просто нету равных. Ритуалы общества выполняются ею с ювелирной точностью, мисс Барт знает, что позволено и что требуется в этом мире. В то же время инстинктивная порядочность зачастую мешает ей идти по пути безусловного успеха.
Наиболее любопытным церемониальным действием в этом кругу является то, что Веблен называл «демонстративным потреблением», и описаниям сего посвящены многие страницы романа Уортон.

Математика
Все математические действия персонажей связаны с деньгами. Денежки счёт любят. Но одним героям этот счёт даётся с трудом, другие же в нём как рыба в воде. Лили выросла в условиях, где можно было не знать деньгам счёта и даже не представлять, откуда они берутся. Показателен в этом плане эпизод с ландышами в экспозиции романа. Вкратце, как я это по горячим следам чтения пересказала сокомандникам:
...там юная героиня высказывает «пфе» мамаше (которая живёт очень не по средствам), почему на столе НЕ ОЧЕНЬ свежие цветы. «Мы что, не можем себе позволить к обеду свежие цветы? Например, ландыши?» Мама: «В это время года ландыши стоят два доллара за дюжину». Девушка, которая не понимает масштабов трат: «Ну, чтобы заполнить эту вазу, надо всего-то шесть дюжин...». Тут приходит папа и объявляет, что они разорены.
Мисс Барт, в целом наделённая острым умом и хорошей реакцией, в устном и письменном счёте, похоже, совершенно беспомощна или руководствуется в своих финансовых действиях женской логикой. Получив хоть какие-то деньги, необходимые ей для выживания, она очертя голову тратит их на всякую ерунду, без которой, конечно, никак.

Биология
Подозреваю, что Эдит Уортон не была чужда идей социального дарвинизма, согласно которому в людском обществе, как и в дикой природе, выживает сильнейший, наиболее приспособленный к существующим условиям. А слабые, соответственно, погибают или как минимум не оставляют жизнеспособного потомства, которому могли бы передать свои признаки. Можно ли назвать такой отбор естественным — большой вопрос, который оставим на совести Спенсера, Мальтуса и Ко.
Нашу героиню, при всей к ней симпатии, с биологической точки зрения можно охарактеризовать как паразита второго порядка (то есть она паразитирует на паразитах).
Если же подыскивать параллели между миром животных и теми, кто обитает «В доме веселья», то это, на мой взгляд, морская фауна: есть здесь зубастые акулы, индифферентные киты, беспринципные рыбы-прилипалы (к последним волею судеб относится и Лили Барт), сумрачные раки-отшельники, которые всё же не прочь украсить свою раковину радующей взоры актинией... Словно косяк ставриды, они движутся слитной массой, то и дело выполняя поворот «все вдруг», и перемещаются из года в год по затверженным маршрутам —

География
— из Нью-Йорка в Ньюпорт, оттуда в Ниццу, потом в Монте-Карло, затем в Париж, оттуда в Лондон, а там и обратно в Нью-Йорк: всё та же компания, всё те же люди, везде изнывающие от скуки и не знающие, куда девать деньги. Охота к перемене мест у некоторых из них зачастую — следствие не пресыщенности, но бегства от обязательств и проблем.

Астрономия
И в этом кружении, пусть и по нисходящей спирали, у мисс Лили не находится то ли времени, то ли романтичности для того, чтобы взглянуть на звёзды. Всего один раз, кажется, на протяжении нехуденького романа это происходит, в единственной неподдельно лирической сцене между Лили и Лоуренсом Селденом, несостоявшимся героем мисс Барт. Хотя...

Химия
...пожалуй, только между этими двумя героями «химия» и присутствует: их иррационально тянет друг к другу через все светские и социальные перегородки, через все неловкости и нелепости. Остальные же персонажи в своих связях, симпатиях и антипатиях руководствуются в первую очередь соображениями выгоды, престижа и прочих скучных искусственных вещей.

Иностранный язык (немецкий)
Тут очень кстати вспомнился эпиграф из Гейне:

Sie liebten sich beide, doch keiner Wollt'es dem andern gestehn

(«Они любили друг друга, но ни один не желал признаться в этом другому»), — эту фразу Лермонтов предпослал своему стихотворению, которое необыкновенно подходит к описанию взаимоотношений Лили и Лоуренса, так что позвольте процитировать:

Они любили друг друга так долго и нежно,
С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной!
Но, как враги, избегали признанья и встречи,
И были пусты и хладны их краткие речи.
Они расстались в безмолвном и гордом страданье
И милый образ во сне лишь порою видали.
И смерть пришла: наступило за гробом свиданье...
Но в мире новом друг друга они не узнали

(извините, если наспойлерила)

МХК
Отметила, что в романе никто особо ничего не читает. В театр ходят, да, но больше блеснуть, чем впечатлиться. А вот с живописью, к моему удивлению, не вызывающие никакого уважения персонажи книги хорошо знакомы: в сцене с живыми картинами восхищённые вздохи и аплодисменты зрителей объясняются не только прелестью участниц или их роскошными нарядами, но и пониманием, какие именно полотна Тициана, Гойи, Ван Дейка, Веронезе, Тьеполо, Рейнольдса «цитируются».

Труд
Тут всё плохо: мисс Лили Барт не умеет ровным счётом ничего. Её назначение, понимаете ли — блистать. Украшать собою мир и чьи-то взоры, а возможно, и чью-то личную жизнь. Всё. Поставленная перед необходимостью зарабатывать себе на жильё и пропитание, она медленно и неуклюже трудится в шляпной мастерской, где её честолюбивые намерения постепенно рассыпаются в прах.

Русский язык
Роман переведён практически безупречно, приятно читать, особенно это касается речевых характеристик персонажей, где выбором слов и построением фразы с невероятной точностью переданы и уровень образования говорящего, и среда, из которой он вышел, и его личные особенности. В наибольшей степени это касается Роуздейла, который живо напомнил мне Эрнеста Бивенза из пьесы «Время и семья Конвей» Пристли.
Но некоторые промашки всё-таки встречаются: время от времени переводчик будто бы не находит или не вспоминает нужного слова и подставляет на его место какое придётся («отчаялась» вместо «отважилась», например; «раскинувшись» вместо «расположившись» или такие вот конструкции: «вероломное лоно», «выстоять тяготы жизни», «набросив блузу живописца и шлёпанцы» :) )

Литература
Роман «В доме веселья» заслуживал бы в моих глазах высшего балла, не будь так непозволительно затянута его первая половина, в которой очень красиво и со знанием дела описано, как ничего, в сущности, не происходит. Вторая половина более насыщена событиями, динамична, горька и драматична, но и тут есть некоторая надуманность, некий пафос, которые я склонна простить, только имея в виду время создания текста.

ИЗО,
оно же допзадание:

Классный руководитель: Эдит Уортон

Подпись родителей читателя: Clickosoftsky