1 Как написать нечто яркое и запоминающееся. Мастер-класс от Дугласа Коупленда

Я так вижу диалог Дугласа Коупленда со своим внутренним творцом.
- Слушай, книгу для молодёжи обязательно надо начать с чего-то очень яркого и запоминающегося.
- Американский футбол!
- Что, американский футбол?
- Ну, он яркий. Запоминающийся.
- А почему не соккер?
- Какая разница-то? Один хрен мы, канадцы, ни в тот, ни в другой футбол толком играть не умеем. Там же нет ни клюшки, ни шайбы.
- Ладно, допустим, американский. И что дальше?
- 1979 год. Студент-футболист играет в футбол, пытается поймать острый пас на ход и в этот момент вырубается. Его привозят в больницу. Лейкемия...
- Неплохо. Но я это уже видел в сериале "Доктор Хаус".
- Мы пишем книгу в 1998 году. "Доктор Хаус" выйдет только через 6 лет!
- Понял. Завязка хорошая. Но слишком мрачно. Молодой парень, лейкемия, он умирает... бррр. Не будут такое читать. Нужна какая-то оживляющая деталь. Типа, не всё так плохо в этом мире.
- А он у нас будет мачо и половой гигант. Умирая, он вспоминает своих о сексуальных оргиях...
- Круть! Но похоже на сценарий порнофильма. Надо чтобы чувак лишь изредка об этом и думал, он же умирает, ты не забыл? Как-то ненавязчиво надо, мимоходом. Шутя. Просто чтобы отвлечь читателей от мрачных мыслей.
- Ну, разумеется, ненавязчиво. А ещё мы к нему в палату ненавязчиво напустим поклонниц разных, фанаток, у футболистов же их много, верно?
- Ха, класс! И одна из поклонниц даже ненавязчиво подрочит ему под одеялом...
- Не перебор?
- Нет, нормально. Люди такое любят. Но что делать, когда наш футболист наконец помрёт? О чём дальше писать? О похоронах что ли?
- А нафига он нам вообще нужен дальше? Мы же футболиста для яркой завязки придумали. И всё, хватит, забудем про мёртвого. Будем писать о всяких полумёртвых и полуживых. Ха-ха-ха. Классно я формулирую?
- Да уж! Мы с тобой, Дуглас, всё-таки чёртовы гении. Ладно, забыли про футболиста, что дальше?
- А дальше нам нужно что-то яркое и запоминающееся!
- Что, опять?
- А ты думал легко написать шедевр?
- Хм, ну пусть у нас будут подростки... А у них секс. Первый секс!
- Дуглас, дружище, я бы ещё понял, если бы мы писали книгу в 1898 году, но в 1998 году подростки абсолютно во всех книгах занимаются сексом. Первым, вторым и даже сорок вторым. Тут ты современного читателя ничем не удивишь.
- Ерунда! У нас подростки займутся первым сексом прямо в мороз на горнолыжной трассе, девушка Карен сразу же забеременеет, а забеременев, впадёт в кому. Но прежде чем впасть в кому, она напишет своему парню страшное и загадочное письмо!
-Нифига себе, Дуглас! Я уже говорил, что ты чёртов гений?
- Да, Дуглас, говорил. Спасибо.
- Но меня беспокоит, что у нас как-то слишком часто выбывают из строя главные герои и героини.
- Это же временно. Как в сказке про спящую красавицу. Но только у нас будет круче. Спящая красавица лежала в коме без дела, а наша родит дочку. Прямо в коме. Все обалдеют, я отвечаю!
- А так бывает вообще? Мы же не фэнтази какое-нибудь пишем, а серьёзный роман.
- Бывает. Я видел по телику. Не заморачивайся.
- Хорошо. А долго она будет лежать в коме? Ради чего это всё?
- 17 лет, Дуглас. 17 грёбаных лет!
- Зачем так долго? Нам ведь придётся все эти 17 лет подробно описывать. Кто что делал в это время, всякие родственники, знакомые, седьмая вода на киселе... Кто из них женился, кто развёлся, кого начальником отдела назначили, а кто спился-скурился к свиньям - мы задолбаемся!
- А ты слышал про такую штуку, как соцсети? Ну, инстаграм какой-нибудь, например. Опишем все события, в стиле френдленты. Типа: ах, вот я на Гавайях - лайк. А вот я замуж выхожу - лайк. А вот я на новой работе... Добавим туда наркоты, проблем отцов и детей, каких-нибудь слезливых страданий, как в «История любви» Эрик Сигал . Ну, ты понимаешь о чём я.
- Какие ещё соцсети, Дуглас? Ты совсем что ли поехал? У нас 1998 год на дворе!
- Не бери в голову. Нам главное эти 17 лет как-нибудь по-быстрому незаметно для читателя в тупом стиле "Одноклассников" проскочить, чтобы подтянуться поближе к современности, а там уж мы зажжём!
- Ну, хорошо. Прошло 17 лет. Наша спящая красавица просыпается в 1997 году. И что дальше?
- А дальше, Дуглас, нам нужно что-то яркое и запоминающееся.
- Ох...
- Не охай, мы же с тобой чёртовы гении, ты забыл? Но тут нам и напрягаться не придётся. Помнишь, Дуглас, мы с тобой когда-то написали книгу про то, как страшный и опасный вирус убил почти всё население планеты? Там в конце книги ещё оказалось, что это не вирус, а боженька всех наказал.
- Помню, конечно. Издатель отказался печатать. Сказал, что такая книга, типа, уже есть. Называется «Противостояние. Армагеддон» Стивен Кинг .
- Стивен Кинг против нас лошара! Сделаем так. Наша спящая красавица просыпается и говорит, что скоро конец света! Всё точно так, как она написала в страшном и загадочном письме перед тем как заснуть. И, прикинь, конец света реально настаёт - вставляем сюда наш текст про страшный вирус и божье наказание!
- Ох, Дуглас, что-то я очкую. Думаешь, прокатит? Стивен Кинг - миллионер, у него куча адвокатов...
- Да ты успокойся! Я сто раз так делал. Скажем, что это оммаж. Изменим детали, чтобы на Кинга этого не слишком похоже было, да и всё!
- Понял. Смотри. У Кинга две основные детали: вирус и боженька. Пусть у нас будет не вирус, а... Не знаю, просто "не вирус". Все умирают без всяких медицинских показаний и по всему миру одновременно. А про божье наказание я и сам всегда хотел убрать. Религия, апокалипсис, армагеддон - в 90-х это всё ваще не круто. У нас книга для молодёжи. А мы тут какие-то бабушкины сказки из библии им будем впаривать. Засмеют.
- Говно вопрос. Пусть у нас этот конец света устроил не бог. Сладкая парочка "не вирус" и "не бог", ахахаха.
- Нет, так не пойдёт. Если не бог, то кто?
- Да кто угодно! Вот, хотя бы этот наш сексуально озабоченный футболист. Чего персонажам зря пропадать.
- Он же умер.
- Так это как раз к лучшему. Умер и из загробного мира запустил на Землю "не вирус"! Круто же.
- А зачем?
- Ну, как ты не понимаешь, потому что мир - говно, люди, говно, вокруг одно говно. С этим говном надо покончить...
- Откуда это всё знать шестнадцатилетнему мёртвому футболисту? Такие глобальные обобщения. Спортсмены же все тупые. И, вообще, Дуглас, это какая-то беспросветная чернуха. Ты что, хочешь написать драму в стиле Dostoevsky, где все персонажи с начала и до конца ходят мрачные, пьют vodka и ноют, ноют, ноют. Полное говно.
- Нет, конечно. Футболист даст выжившим шанс всё изменить. Отменить конец света. Но сначала, дружище, можно я задвину нравоучительную проповедь страниц на 20? Ну, пожалуйста. Я в детстве, когда ходил в церковь, всегда представлял, как я учу паству уму-разуму. Сею разумное, доброе, вечное. Я смогу, отвечаю!
- Ладно пиши свою проповедь, но не больше чем на 20 страниц. А то все заснут и пропустят концовку. Она ведь у нас яркая и запоминающаяся разумеется?
- Разумеется! Отматываем время назад, Карен снова в коме, а её друзья становятся проповедниками. Ходят по городам и весям, рассказывают о праведной жизни. Такова цена отмены конца света.
- Охренеть! Я тебе уже говорил, что ты...
- Говорил, говорил. Пойдём скорее писать текст нашего гениального романа.