4

Разумеется, никакие это не мемуары. По крайней мере, в привычном смысле этого слова. Просто Стивен Фрай рассказывает о своей жизни. Причем путешествие по глубинам своей памяти Фрай проделывает с таким изяществом, что одно это кажется достойным поводом для чтения. Вот он вспоминает о любопытном эпизоде из своей жизни, затем отвлекается, чтобы рассказать смешной анекдот, потом внезапно перескакивает на другую тему — надо же поведать об интересном случае, произошедшем с ним, или с его друзьями, или со знакомыми. И вдруг всё внезапно заканчивается, и удивленные читатели оказываются там же, откуда они пришли — в начале монолога. Получается, что автор мемуаров ни на секунду не забывал о первоначальной теме. Слушайте, да это талант!

Причем ладно бы Фрай и в самом деле рассказывал о чём-нибудь выдающемся, о каких-нибудь значимых событиях из культурной жизни. Так нет же — просто жизнь: перечень каждодневных забот, описания весёлых гулянок с друзьями, и употребление запрещенных веществ. Невозможно допустить пропаганду этих веществ здесь, а это значит, что стоит ограничиться только намёком:

намёк

Собственно, из-за всей этой «дури», а также большого количества нецензурных выражений у книги есть соответствующая пометка.

свернуть

Между делом Фрай не забывает кокетливо напомнить о предыдущих двух частях его воспоминаний, а также других интересных сочиненных им книгах. Текст буквально нашпигован малоизвестными российской публике имёнами, названиями лондонских мест и прочими аутентичными деталями. Поэтому при чтении приходится постоянно отвлекаться на поясняющие сноски переводчика. Книга, как и положено мемуарам, была написана спустя энное количество лет после описываемых в ней событий, и многое изменилось. Поэтому при чтении приходится постоянно отвлекаться на поясняющие сноски Фрая. И всё это — и мемуары, и пояснения Фрая — написано столь остроумно, легко, ненавязчиво, словно у него в жизни нет и не было никаких проблем. Конечно же, это не так, и Фрай всё прекрасно сознает; и сейчас, оглядываясь на прошлое, не стыдится признать свои ошибки.

Среда, 27 октября 1993

Домой через «Граучо», где должен был встретиться с Джетро. К сожалению, он запоздал, и я ушел, не дождавшись ни его, ни К. Вернулся в квартиру, а там Джо и Чарли, последний набрал на компьютере сообщение для меня и вообще был миляга-милягой. Ему уже пять. Странно думать, что если я не покончу с собой, не помру от передозировки и не попаду под автобус, то смогу увидеть его 25-летним.

<Двадцать с чем-то лет спустя>

И увидел. Сейчас он подбирается к тридцати. Все такой же миляга.