4.5

Лучшее предложение (от которого невозможно отказаться) - погрузиться в мир изобразительного искусства, и разгадать очередную загадку Венеры. И Майкл Грубер приглашает в путь. Получился интересный разговор о старом и новом искусстве накладывать краски на разные поверхности, чтоб обманывать такие несовершенные человеческие органы чувств, заставить глаза видеть обнаженные тела в пятнах цвета, очертания предметов в линиях, или наконец просто увидеть невидимый воздух. Человек настолько же далекий от искусства, как и я, простой читатель, страховой агент, встречает своего полузабытого однокурсника, который рассказывает ему невероятную сенсацию о найденной картине Веласкеса и предлагает прослушать запись в доказательство его слов. И незамысловатая история жизни заурядного художника начала двадцать первого века, выливается в запутанную игру великих и малых сил в попытках сотворить прекрасное. Факты переплетаются и их интерпретациями, правда с ложью, видимость и иллюзии с галлюцинациями, и все вместе в фантастический круговорот образов, сотканных из слов. Чтобы рисовать как Веласкес, нужно суметь самому стать Веласкесом. Чтобы понять, что твой друг гений, приходится перестать быть ему другом. Истории из жизни старых художников переплетены с вымыслами и размышлениями о современном искусстве, и историей жизни главного героя - художника, то ли великого, то ли ничтожного.
Нельзя не отметить прекрасные смешные диалоги, и немного пожурить переводчика, за то что пишет имена малоизвестных художников не так, как привычно в русском написании, а в переводе с английского, отчего порой не сразу сообразишь, о ком речь. Особенно обидно за Вермеера, может мы по-русски пишем не так как надо, но это написание стало привычным, а не другое.
В итоге остаётся спутанное, но приятное впечатление, и хочется идти вбивать пыль в мостовые по пути в картинные галереи, где можно погрузиться с головой в мир прекраснейших творений человеческих рук. В надежде, что красота всё-таки спасет мир.